Читать книгу - "Рыжая - Ана Ховская"

– Что это?– застонала я, потому что только от одного взгляда на это было больно дышать.

– Экзоскелет сохраняет функции мышц,– напряженным голосом ответила Анекс и стала просматривать монитор с показателями.

Дари подошла ближе и взяла меня за руку, а потом вместе с кем-то провела к капсуле.

– Значится как Донор №2,– тихо проговорил за плечом командор и, убедившись, что я стою на ногах, отпустил и протянул визор.– Это ее код.

Это был код Марии Малых. Я узнала его.

– Что с лабораторией?– превозмогая дрожь, сквозь зубы выдавила я.

– Все задержаны до выяснения обстоятельств. Лаборатория организована с нарушением законов хомони. Там еще много таких капсул…

– Почему вы не уничтожили их?!– не выдержав, зарычала я, но голос сорвался. Я закрыла лицо руками и уткнулась в плечо Дари.

– Форб, уходи,– выпроводила брата Анекс и закрыла дверь.

Я набралась сил и снова взглянула в сторону капсулы. Экзоскелет прекратил движение, перестав мучить изможденное тело, и оно вновь безжизненно повисло внутри него.

– Отключи его… Он делает ей больно,– выдохнула я и согнулась пополам, потому что живот скрутило от судороги.

Анекс повернулась ко мне и присела.

– Я отключу,– сочувственно сжала она мою руку.– Но она ничего не чувствует. И уже не почувствует. Ты можешь только попрощаться с ней.

Я выпрямилась и, резко вдыхая воздух, закричала:

– Неужели ничего нельзя сделать?

Дари оставила меня на Анекс и подошла к монитору капсулы. Взглянув на показатели, долго не оборачивалась, но потом с сожалением оглянулась и покачала головой: «Нет».

Я вырвалась из рук Анекс и подбежала к капсуле. Но глаза не различали ни цифр, ни букв, я ничего не соображала.

– Неужели ничего?– заплакала я и беспомощно посмотрела назад.

Обе мрачно переглянулись, а когда их сочувственные взгляды обратились ко мне, внутри обжигающими искрами взорвалась боль, и я крикнула:

– Совсем ничего?! Я не могу снова потерять ее!

Я припала лицом к стеклу капсулы и зарыдала в голос. Кто-то обнял со спины. Я затихла, но плакать не перестала.

– Кара, она пробыла в коме больше двадцати лет… Живо только ее тело и то условно… Оно просто функционирует за счет искусственного поддержания… Ее мозг давно мертв… Она не очнется…

– Двадцать два и семь фазисов,– выдохнула я.

– Что – двадцать два и семь?– спросила Анекс.

– Двадцать два и семь фазисов она в коме, и вы хотите, чтобы я сегодня потеряла ее?

Я подняла голову и посмотрела на женщин. Те отшатнулись. Может, что-то было в моем взгляде… Может, тьма вышла наружу… И я бы спалила черным огнем все вокруг и себя тоже, но была обессилена, опустошена, уничтожена…

– Кара, мы можем и дальше ее поддерживать, но, может, нужно ее отпустить?– ровно проговорила Анекс.– Она достаточно намучилась. И мы можем долго рассказывать, почему невозможно вернуть ее к жизни, но это будет только разрывать тебе душу. И чем раньше ты ее отпустишь, тем легче тебе будет.

Все мысли поглотила пустота. Все чувства и ощущения. Я выпрямилась и уронила плечи. Слезы без остановки катились из глаз. Долгое время я тренировала навык быстро принимать решения в, казалось бы, самых безвыходных ситуациях и приводить себя в чувства, но сейчас мне не хватало мужества принять это решение. Самое трудное…

– Уходите,– сдавленно прохрипела я.

Дари взяла меня за руку, но Анекс сказала:

– Дари, пойдем.

В их глазах плескались тревога и сочувствие, которые меня просто убивали, потому что это означало конец…

– Идите,– выдавила я, силясь снова не зарыдать.

Дари кивнула и вышла за Анекс.

Я смотрела им вслед до последнего, пока не закрылась дверь. И тогда тоже смотрела… в металлическое полотно двери, не желая себя заставить повернуться и осознать, что в первый и последний раз смотрю на маму.

Я закрыла глаза и простояла так целую вечность. В тоскливой пустоте… В полной тишине.

Когда почувствовала, как сердце ударило в грудную клетку, словно пробуждая меня, я на ватных ногах повернулась к капсуле. Выдох вышел болезненным и тяжелым, будто все силы вытекли из тела через легкие. Я протянула руку к панели управления и опустила капсулу горизонтально. Бессильно наклонилась на нее, накрыла ладонью крышку в области сердца мамы и положила подбородок на стекло.

Как мне хотелось коснуться ее. Но кожа такая тонкая и прозрачная, что открыв крышку, я только наврежу ей. Я всхлипнула и прижалась щекой к стеклу.

– Мама, слышишь ли ты меня? Может, еще слышишь… Я не знаю, какой ты была… А нашла и не смогу узнать,– голос снова задрожал от слез, и я зажмурилась, чтобы успокоиться.– Почему же так несправедливо?

Я опустилась на колени и задрожала всем телом. Невыносима была сама мысль, что я должна сделать сейчас.

– Мне никогда не было так больно… Мама, даже когда меня обижали, даже когда твой сын сломал мне нос… Даже когда хомони изнасиловал меня… Я ничего не чувствовала… Но сейчас мне так больно, мама… И мне было больно всю мою жизнь только от одного: что тебя нет со мной… Тебя не было рядом, а сейчас я должна тебя отпустить? Может, ты сжалишься? Может, древний дух хомони, этот ненавистный Бохет, сжалится над нами? Мамочка…

Я уронила голову на стенку капсулы и зарыдала… А потом стала рассказывать все, что было в моей жизни… Все, через что я прошла… Я хотела, чтобы она услышала и поднялась, и сказала: «Прости, что меня не было рядом, но я вернулась, и теперь все будет иначе…»

Но она молчала… А сердце разрывалось от горя.

Не знаю, сколько прошло минут или часов – слезы утихли, потому что уже нечем было плакать… Но грудь по-прежнему сдавливало от боли.

– Я не знаю о тебе ничего… Только то, что ты любила моего настоящего отца и меня, раз сохранила беременность… И я знаю, что ты была бы самой замечательной мамой, если бы не та, что сделала это с тобой…

Я подняла голову, медленно поднялась и положила ладонь над лицом мамы. Сердце облилось кровью, и голос мой снова задрожал:

– Всегда буду помнить тебя с длинными рыжими локонами, в зеленом платье и ласковой улыбкой… Я так хотела бы, чтобы ты была рядом… Прости, что не смогла найти тебя раньше и спасти…

Контуры лица мамы расплылись. Я быстро заморгала, снова слезы не дали сфокусировать взгляд и закапали всю крышку капсулы. Я вновь зарыдала с протяжным воем.

– Ты не могла ее спасти, Кара,– послышался тихий голос за спиной.

Я мгновенно замолчала, выпрямилась и метнула яростный взгляд назад.

Тентар стоял на пороге лаборатории и, не отрываясь, смотрел на меня.