Читать книгу - "Без надежды на искупление - Майкл Флетчер"

– Не исключено, – сказал Ауфшлаг, – но я не думаю, что случилось именно это.

– Возможно, Тойшунги? – спросил Кёниг.

– Мне кажется, последователи этого течения есть только на востоке, – ответил Ауфшлаг, пораженный, что теократ вообще слышал об этой древней секте. – Я думаю, они располагаются в Гельдангелегенхайтене. Они редко пытаются обратить других в свою веру, они не развивались и не менялись многие тысячи лет, и, кажется, более всего их интересует возможность отправлять чьи-нибудь души в После-смертие, о котором у них самые безумные представления. Они его, как мне помнится, называют Роем. Они утверждают, что есть лишь один истинный бог, единственная задача которого – править и поддерживать правила, определяющие… – Ауфшлаг понял, что направленный на него взгляд Кёнига выражает все большее и большее нетерпение. – Наверное, это были не Тойшунги, – неловко закончил он.

Кёниг стоял неподвижно, высокий и худой, и глаза под нависшими веками были как у хищной птицы. Все молчали, ожидая, что скажет верховный жрец.

– Наш проект угрожает всему тому, во что верят Ванфор. Когда мы добьемся успеха, все будут знать, что мы всегда были правы; не боги создали нас, а мы создали их. Их религия умрет. Если это не Ванфор, то у нас есть новый враг. О котором мы ранее не знали. Враг гораздо более опасный. – Кёниг сделал глубокий вдох, а затем медленно выдохнул. – Я должен знать точно. – Он повернулся к Аколуфу, и тот вздрогнул. – Пытали ли жрецов из Унбраухбара перед тем, как убить?

– Большинство из них умерли быстро – им перерезали горло, пока они занимались своими обычными делами, а некоторым во сне.

– Но точно нам это не известно.

Аколуф открыл рот, чтобы ответить, но Кёниг отвернулся.

– Я должен знать то, что известно нашим врагам. Ауфшлаг, приведи ко мне Гехирн Шлехтес. Я пошлю туда хассебранда. Она добудет ответы на мои вопросы.

Ауфшлаг с трудом удержался, чтобы не простонать от ужаса. Гехирн, совершенно помешанная, вот-вот могла потерять контроль над своими бредовыми иллюзиями и была непостоянна и опасна. Те, кто слишком много времени проводил в ее присутствии, имели обыкновение неожиданным образом падать замертво. Удивительным образом, вспыхнувших и сгоревших среди них было меньше, чем Ауфшлаг мог бы ожидать; ее бредовые иллюзии действовали намного более тонко.

И все же он не осмелился ослушаться веления Кёнига. Главный ученый, проглотив собственный страх, извинился и сказал, что ему надо идти. Гехирн, конечно же, скрывалась, подобно слизняку, в самом глубоком подбрюшье храма.

Ауфшлаг обнаружил хассебранда там, где и ожидал. Женщина была на голову выше главного ученого, но из-за своей упитанности и дряблости казалась не представляющей физической угрозы. Его пугало не ее физическое присутствие, а то, что творилось в ее нарушенном сознании. С голодным любопытством с удивительно юного, девического лица смотрели на него ледяные голубые глаза. Она была почти лысой – пламя в очередной раз опалило ей голову, оставив только островки рыжей щетины. Бровей на ее лице он никогда не видел и не знал, сбривала ли она их, или они у нее не росли, или она их спалила.

«Она это делает специально, – подумал Ауфшлаг, – или иногда ее собственный огонь вырывается на свободу, когда ее воля удерживает его недостаточно жестко?»

Даже здесь, в самой темной и прохладной части храма, одежды Гехирн были влажными, а лицо ее блестело от пота. Хассебранд носила темно-бордовые цвета, как у архиереев Геборене, несмотря на то что такого чина не имела. Из-за того что бровей у нее не было, ее лицо имело постоянно удивленное выражение.

Губы Гехирн вздернулись, обнажив заметно выступающие клыки. Ауфшлаг не мог понять, видит ли он улыбку, усмешку или оскал. Что бы то ни было, оно выглядело неуместным на таком детском лице.

– А, Кёниг прислал ко мне своего дорогого ученого, – произнесла она.

Ауфшлаг не стал клевать на наживку и сделал вид, что озабоченно разглядывает ее потное лицо.

– У тебя нездоровый вид. Желтушный.

Гехирн вздрогнула, быстро моргнула и хмуро и подозрительно глянула на Ауфшлага.

– Меня кто-то пытается отравить.

– Несомненно. Выглядишь так, как будто скоро у тебя откажет печень.

– Не так-то просто со мной разделаться. Я… – Гехирн порылась в складках одежды и вытащила пригоршню поблекших семян, орехов и собравшейся в кармане пыли. – Я хитрая. Я самодостаточна. Они не могут видеть меня насквозь. – Она сунула в рот немного зерен, а остальное высыпала обратно в потайной карман.

– Как хитро придумано. И, конечно, эти орехи ты получаешь… откуда надо, верно? – Не обращая внимания на яростные взгляды, которые бросала на него хассебранд, Ауфшлаг продолжил: – Кёниг желает видеть тебя в своих покоях. Немедленно. У него для тебя есть работа.

Ауфшлаг вышел из подвала достаточно быстро, но стараясь при этом не подавать виду, что спасается бегством.

* * *

В дверь тихо постучали, и Кёниг, работавший за столом, поднял глаза.

– Да?

Из приоткрытой двери показалась голова Зельбстмердериш. Это была одна из его личных телохранителей, коморбидик – одновременно дисморфик и мерере, с гротескно увеличенной мускулатурой. Она обычно появлялась в виде двух разных, но одинаково мощных женщин.

– Ваше святейшество, к вам явилась Гехирн Шлехтес, – объявила она удивительно нежным голосом.

– Приведите ее.

Хассебранд, не замечая Зельбстмердериш, как не заслуживающую никакого внимания, наклонилась, чтобы пройти в дверной проем, и встала, закутанная в тяжелые одежды, перед верховным жрецом. Для этой встречи массивные окна закрыли ставнями, но от толстой женщины все равно исходил запах жареного мяса. Гехирн, как многие считали, была самой могущественной среди жрецов Геборене, но нестабильность ее состояния делала ее опасной. Поэтому Кёниг всегда обращался с ней осторожно. Когда Гехирн вошла, он изобразил на лице душевнейшую из улыбок.

– Мой старый друг, ты хорошо выглядишь.

– Вы так думаете? – Из-под скрывающего лицо бордового капюшона сверкнули голубые глаза.

Кёниг еще раз осознал, что, когда Гехирн наконец даст волю гневу, число жертв окажется катастрофическим.

Каждый раз одно и то же. У толстухи-хассебранда вечно были какие-то проблемы, всегда против нее кто-то строил заговор.

– Я выясню, кто это, – искренним тоном пообещал Кёниг.

– Правда? – спросила Гехирн, у которой перехватило дыхание от появившейся вдруг надежды.

– Никто не должен угрожать моим друзьям. – Кёниг сидел неподвижно, не мигая, и глядел в эти холодные глаза, пока не почувствовал, что хассебранд подчиняется его воле. – Ты очень важна для меня, – сказал Кёниг, играя на чувствах Гехирн. – Ты мне нужна.

– Я нужна вам? – Можно было подумать, что она сейчас заплачет от благодарности; и мерзко было видеть, насколько она жаждет оказаться нужной.