Читать книгу - "Кто спрятался, тот и виноват - Татьяна Дихнова"

Пока я стояла на пороге, напрочь перегораживая вход, из дальней двери показался врач и громко поинтересовался:

– Кто здесь родственники мадемуазель Джинни Стеар?

С одного из кресел тут же вскочила одетая в балахонистое светлое платье женщина, одна из тех посетителей, кто явно нервничал.

– Я Мари Стеар, доктор.

– Прошу вас пройти за мной.

Мать Джинни послушно направилась к поджидающему ее эскулапу, в моей же голове завертелся вихрь мыслей. Самостоятельно найти окно, под которым мне удастся подслушать предстоящую беседу, я вряд ли смогу, а узнать, что именно собирается сообщить врач, было крайне необходимо, да еще и любопытно. После секундной заминки я бросилась вслед за женщиной:

– Мадам Мари, подождите!

Мать Джинни удивленно обернулась, а я, остановившись перед ней, самым искренним тоном пояснила:

– Я Нади, вы не помните? Меня из «Белого кота» прислали, узнать, как Джинни.

В глазах женщины промелькнула растерянность, но она все же кивнула:

– Да, хорошо. Пойдемте, сейчас доктор нам все расскажет.

Судя по тону, мадам Стеар, как и ее тринадцатилетняя дочь, верила во всемогущество врачей и надеялась, что с Джинни ничего страшного не произойдет. Я же, мельком взглянув в глаза врача, в коих отсутствовало всякое выражение, и на его крепко сжатые губы, не была склонна к оптимистичным прогнозам.

Проведя нас в небольшой кабинет, залитый солнцем и заполненный многочисленными цветами в необычного вида горшках, его хозяин заботливо предложил посетительницам два кресла, сам уселся на свое место за столом и задумчиво сцепил руки. Было совершенно очевидно, что начинать разговор ему совершенно не хочется.

– Доктор, как там моя дочка? Когда я смогу ее увидеть? Ей уже лучше? – глядя на врача широко раскрытыми глазами, заговорила мадам Стеар.

Я, честно сказать, почувствовала себя не совсем уютно.

– Хм, – потирая ладони, пробормотал врач, но затем, вздохнув, с выражением лица как перед прыжком в пропасть, заговорил: – К сожалению, мы не смогли ничего сделать. Ваша дочь скончалась.

В глазах женщины ничего не отразилось, она лишь повторила:

– Так когда я смогу ее увидеть?

Похоже, придется вмешаться мне.

– Доктор, расскажите, пожалуйста, что именно произошло, а я потом передам все мадам Стеар.

Взглянув на меня с искренней благодарностью, эскулап заговорил:

– Как вы, наверно, знаете, девушка поступила в больницу рано утром со всеми симптомами острого отравления. Возможно, если бы ее привезли сразу, не пытаясь экономить деньги и заниматься самолечением, ситуация сложилась бы иначе, но вряд ли. Слишком сильной оказалась реакция организма. Мы сделали все, что могли, вплоть до магического удаления всего содержимого желудка, но яд уже проник в кровь, и не помогло даже срочное переливание.

– К вам не может быть никаких претензий, – горячо заверила я врача, который, поняв, что женской истерики с обвинениями, похоже, удастся избежать, немного расслабился. – Но скажите, разве можно так сильно отравиться устрицами?

– Конечно, – тут же воскликнул собеседник. – Знали бы вы, как часто нарушаются условия хранения сырых морепродуктов. Как минимум раз в дюжину дней к нам поступает пациент с сильнейшим отравлением, и спасти его удается, только если помощь оказана достаточно быстро.

Во время нашего диалога мадам Стеар сидела не шевелясь, молчала и даже немного улыбалась, что меня очень пугало. Такая реакция говорила не о полном безразличии к смерти одного из четырех детей, а о сильнейшем шоке, который рано или поздно даст о себе знать и прорвется наружу. Бросив быстрый взгляд в ее сторону, я осторожно поинтересовалась:

– Скажите, а на теле Джинни не было никаких следов насилия?

– Нет, – мгновенно отреагировал врач, а затем, удивленно на меня взглянув, уточнил: – А почему, собственно, вы спрашиваете?

– Просто хочу выяснить все подробности для отчета семье покойной.

Услышав слово «покойной» по отношению к своей дочери, мадам Стеар наконец отошла от ступора, дико вскрикнула и забилась в истерике.

– Энн, – тут же позвал эскулап.

В кабинете без малейшей паузы появилась средних лет женщина, прошептавшая над несчастной матерью успокаивающее заклинание, в результате которого та затихла и села, полностью выпрямившись.

– Вы сможете отвести ее домой и рассказать о случившемся семье? – с надеждой поинтересовался у меня врач.

– Безусловно, – кивнула я. – А что с… Джинни? – Выговорить слово «тело» у меня так и не получилось.

– Энн произнесла нужные заклятия, все будет в полном порядке, пока семья не определится с похоронами, на этот счет не волнуйтесь.

– Спасибо вам. – Встав с кресла, я подошла к молчавшей матери Джинни и, осторожно взяв ее под руку, позвала: – Мадам Мари, пойдемте домой, вас дети ждут.

– Да, конечно, – безучастно отозвалась та, поднимаясь со своего места и покорно следуя за мной.

Следующий час обернулся настоящим кошмаром – не найдя дома никого из взрослых, я спросила у сестры Джинни, с кем из соседей ее мать дружила, отвела мадам Стеар к приятельнице, рассказала той о происшедшем и, окончательно убедившись, что все будет в максимально возможном порядке, осмелилась отбыть. К тому моменту уже мне требовалась неотложная квалифицированная психологическая помощь, и, дабы ее получить, я направилась на берег Каппы.

Осторожно опустив скурр на площадку, я скатилась с доски на нагретый солнцем камень и, уставившись в змеящуюся прямо под моим носом трещину, поросшую мхом, громко пожаловалась:

– Вы даже представить себе не можете, что мне сегодня пришлось пережить.

– Да куда уж мне, – раздался откуда-то сверху знакомый голос, в котором явно слышались ворчливые нотки. – За шестьсот лет мне пришлось повидать всего-то войну между лучшими волшебниками и самыми отважными из драконов-оборотней, это совершенно не способствует развитию соображения, равно и как полутысячелетнее выслушивание самых различных историй из уст молодых волшебниц.

– Все равно, – продолжала я упорствовать, глядя, как деятельный муравей тащит в лапах лист, размером в несколько раз больше, нежели он сам. Уткнувшись в расщелину, насекомое некоторое время постояло, затем, прямо с листом, провело попытку исследования неожиданного препятствия и, проявив чудеса сообразительности, свернуло под прямым углом. К дальнему концу щели, естественно. Кого-то это мне напомнило… Вздохнув, я перекатилась на живот, уткнулась носом в мох и продолжила: – Вы просто не можете понять, каково это – оказаться единственной поддержкой для совершенно незнакомой женщины, только что потерявшей свою дочь.

– С этим сложно не согласиться, – издеваясь, абсолютно невозмутимо кивнул дракон, уютно устроившийся напротив входа в свою пещеру. – Но, насколько я могу заметить, ты с ситуацией справилась без особых потерь.