Читать книгу - "Дитя Ойкумены - Генри Лайон Олди"

– …ты гордишься?

– Горжусь, – ван Фрассен еле удержался от вздоха.

– Не верю! – рявкнул адмирал.

Складывалось впечатление, что окружающий мир споткнулся на ровном месте – и провалился в хронояму, лет эдак на тысячу назад. Море, барашки волн, стопушечный фрегат в разгаре морского боя – и Рейнеке Кровопийца орет на мостике, веля команде идти на абордаж.

– Не верю! Не слышу искренности! Думаешь, я не понимаю, почему ты отключил изображение? Чтобы я не видел твоей кислой физиономии! Прости меня, мой мальчик, но ты глуп, как пробка. Глуп и наивен. Такой шанс выпадает один на миллион! Наша девочка – телепат. Великий Космос! – это подарок судьбы. Ты еще не выяснил: она активна или пассивна?

– Не успел.

– И это боевой офицер! – адмирал сменил гнев на милость, вернувшись к заветной теме: Регине. – Уверен, что активна. В детском саду мне отказали в конфиденциальной встрече. Сослались на то, что у ребенка есть родители, а дядя, да еще дядя матери – не такой уж близкий родственник… Идиоты! Неужели сразу не видно, кто в семье способен брать на себя ответственность? С другой стороны, если в сплетнях есть хоть крупица правды…

Сплетни, подумал капитан. Уже. Просто праздник какой-то.

– Я всё продумал, мой мальчик. Интернат – это хорошо.

– Это хорошо, – покорно повторил ван Фрассен.

– Это замечательно!

Охранник с удивлением смотрел на задержавшийся «Луч». Старик не мог видеть, что происходит в кабине, и перебирал варианты, способные удержать на земле бравого, хотя и не слишком патриотичного «кэпса». Взгляд отставного канонира напоминал рабочее сопло плазматора. Но залпа не произошло. Со стороны торгово-развлекательного комплекса «Треньян» к стоянке подрулил спортивный мобиль, похожий на ярко-желтое веретено, и громко засигналил. Охранник пошел к машине, доставая из кармана комбинезона «перехватчик» управления.

К счастью, капитанский всестихийник не загораживал проезда.

– Интернат – это необходимо, – тайком, словно прячась от адмирала, ван Фрассен посмотрел на часы. Нано-татуировка показывала пятнадцать минут четвертого. – На днях я разговаривал с куратором Регины, дядя Фриц…

Он не вполне был уверен, что рослый телепат, любитель шницелей и многозначительных пауз, числится куратором нашей дочери. Слово «куратор» предназначалось адмиралу, с целью произвести впечатление.

– Продолжай, – бас Рейнеке смягчился.

На обращении «дядя Фриц» – естественно, вне службы! – адмирал настаивал со дня свадьбы, но результата добился всего семь раз. Капитан помнил эти случаи наперечет. Сегодня – восьмой.

– Регине очень не скоро разрешат покинуть «Лебедь». И то с кучей мер предосторожности. Вы должны понимать…

– Я-то как раз понимаю! Будь моя воля, я бы вообще запретил любые школы, кроме интернатов. Круглосуточно! Под присмотром опытных учителей! Дисциплина! Порядок! Встречи с родителями – по субботам, в течение часа. Только интернат может сделать из мальчика мужчину! – в запале адмирал забыл, что сделать из Регины мужчину может лишь хирург и курс гормонотерапии. – Короче, я всё рассчитал. Интернат мы заканчиваем с медалью. Потом мы идем в лётное училище. На факультет оперативной координации. Мальчик мой, в нашей семье родилась вторая Белла Кнаух! Надеюсь, ты в училище изучал битву при Траббане?

– Ага, – глухо ответил капитан. – Я, дядя Фриц, даже зачет сдавал по Траббанской баталии. Координируя действия эскадрильи в условиях помех, исключающих иной способ связи, обер-лейтенант Белла Кнаух, телепат 1-го класса, сыграла решающую роль… Это есть в каждом учебнике. Три абзаца текста и анимированная карта боевых действий. Я даже лично знаком с корпоралом расчета плазматоров, который служил на «Ловкаче»…

– Вот! Вот! Теперь ты понимаешь меня?

– Я понимаю вас, господин вице-адмирал. Белла Кнаух – герой Ларгитаса. Она умерла от психического истощения на третий день после победы, в возрасте двадцати шести лет. Памятник ей стоит на Дюпрейском кладбище. В детстве меня водили туда на экскурсию.

– Вот! – адмирал осекся. Бас треснул, как музейный кувшин. Наружу, капля за каплей, потекла горечь и обида. – Вечно ты вывернешь всё наизнанку, Теодор. Разумеется, я желаю Регине долгих лет жизни. И понимаю, что перед телепаткой лежит множество дорог. Искусство, медицина, юриспруденция. Работа в полиции, наконец. Но в нашей семье… воинские традиции…

Он не закончил. Капитан почти физически ощутил, каких трудов стоило Фридриху Рейнеке укротить свой буйный нрав.

– Решать тебе, мой мальчик. Тебе и Анне-Марии. Но если ты хочешь знать мое мнение – ты его услышал. Кстати, у меня есть для тебя приятная новость. Твой рапорт рассмотрен и одобрен. Можешь считать себя слушателем академии. С осени приступишь к занятиям. Опять же, три года ты будешь на Ларгитасе, ближе к семье. Сейчас это особенно важно.

– Кто примет командование «Громобоем»? – спросил ван Фрассен.

– Старший помощник Вернер. Одобряешь?

– Да.

– Мне надо идти, – адмирал поскучнел. – Свяжись со мной в конце недели. Сходим поужинать в «Пушку». Привет жене! Поцелуй за меня Региночку…

Бас исчез, и кабина сразу показалась капитану очень просторной.