Читать книгу - "Мрак - Юрий Никитин"

Рогдай слез, долго бродил, разглядывая землю, срывал листьяс кустов, нюхал, нагибался и щупал траву. Другие следопыты тоже искали, ноРогдай доказал даже им, что в самом деле не родился воеводой, а успел кое-чемунаучиться. Когда к нему подбежал обрадованный следопыт, Рогдай указал на едвазаметный отпечаток лапы:

— Матерый, крупный, шерсть черная, ранен в правую лапу...все верно?

— Верно, — вздохнул следопыт. — И еще голодный.

— Или что-то беспокоит, — поправил Рогдай строго. — Такмного бегают не только от голода. Ну, а теперь собери всех и прочь за дорогу.Чтоб ни один не перешел на эту сторону!

— Как скажешь, — поклонился следопыт.

Рогдай кивнул на своего коня и кобылу Светланы, следопытутащил их под уздцы. Вскоре за деревьями прогремел удаляющийся конский топот.Светлана тревожно оглядывалась по сторонам. Деревья стояли толстые, уходящие внебо. В дуплах поблескивали злые глаза, под ногами были темные перепрелыелистья.

— В прошлый раз я не так боялась, — призналась она.

— В прошлый, — хмыкнул Рогдай, — в прошлый у тебя был такойзащитник!

Он бродил по поляне, наконец кивнул:

— Пойдем по этой тропке.

— Где ты видишь тропку?

— Он ушел туда.

Без колебаний он раздвигал кусты, переступал валежины,обходил широкие ямы, всматривался в траву. Светлана тащилась следом,вздрагивала от любого шелеста. Над головой прыгали звери, ветви трещали под ихтяжестью. Вниз сыпались чешуйки коры. Однажды вниз медленно опустилось широкоерадужное перо, дивное и сверкающее, но Светлана со страхом заметила на немкапельку крови.

Они прошли версты три, прежде чем Светлана поняла, чтодвигаются зигзагами, снова и снова возвращаются на свои же следы. Рогдаймрачнел, нагибался все ниже, ворчал под нос.

— Нам не найти? — спросила Светлана тихо.

— Ну, не знаю, — отозвался Рогдай раздосадовано. — То ливидит нас... и не подходит, то ли что-то еще, не знаю. Что делать будем?

Светлана обвела взглядом мрачный мир дремучего леса. Как вподвале, когда воздух влажный, а стены будто сдвигаются. Деревья высятсятемные, недобрые, потихоньку подвигаются поближе, норовят толкнуть или хотя быподставить под ногу выпяченный из-под мха корень.

— Возвращаемся? — спросила она.

— Да, — согласился Рогдай с досадой. — Авось, в другой разповезет больше.

Но по голосу старого воеводы Светлана поняла, что большесюда не явится, как и ее не отпустит. Она повернулась в сторону дороги, охнула:

— Да вот же он!

В сотне шагов на возвышении стоял тот самый огромный волк.Его силуэт четко вырисовывался на фоне голубого неба. Он стоял недвижимо,смотрел на них сверху.

— Ящер его задери, — сказал Рогдай с восхищением. — Я жепослал людей прочесать лес!

Она остро взглянула, голос был как острый нож:

— Разве мы не договорились?

— Да, но... твоя жизнь сейчас стала еще дороже... Хотя этосейчас неважно. Волк нарочно стал так, чтобы увидели издали!

Она прошептала, словно волк мог слышать:

— Ты оставайся здесь. Я пойду одна.

Его брови сомкнулись над переносицей:

— Ты уверена?

— Теперь да.

Он порывался что-то сказать, но она жестом заставилазамолчать. Ноги сами понесли к могучему зверю. Она не видела каким внимательными оценивающим взглядом провожал ее старый воевода. Теперь ласковое тепло

Волк стоял все так же неподвижно, боком, только головуповернул и следил за нею хищными желтыми глазами.

Избегая кустов, она медленно приблизилась к возвышению. Волкпомахал хвостом, но с места не сдвигался.

— Иди ко мне, — сказала она негромко. — Я не боюсь.

Хотя внутри все замирало от страха, но заставила стоятьнеподвижно, когда он опустил голову и медленно пошел к ней, часто махая хвостомиз стороны в сторону. Так делали собаки, она видела, но что означает это уволков, не знала. Правда, если Рогдай говорит, что волки и собаки пошли отодного отца...

Он приблизился к ней и лизнул руку. Язык был все такой жегорячий, влажный и нежный, без той шершавости, которая у всех кошек,наполняющих покои царственных особ.

— Ты мой хороший, — сказала она, и голос ее на этот раз недрожал. — Я хочу, чтобы ты стал моим другом.

Волк посмотрел ей в глаза жутко понимающим взором, помахалхвостом. Ободренная, она продолжала:

— Мы сейчас вернемся... Там ждет мой двоюродный дядя. Онтоже друг. Его есть нельзя! Понимаешь?