Читать книгу - "Белое солнце Пойнтера - Всеволод Мартыненко"

Представив себе, сколько носильщиков понадобится для без малого двух коротких тонн нашей поклажи, шатров, полуторамесячного запаса пищи и полевого трансмутатора для претворения песка в воду, я невольно усмехнулся. После печально памятного похода Священного Воинства через Девственную Пустыню это будет вторая по масштабу и бессмысленности авантюра. К тому же тяготеющая к повторению итога первой, поскольку со времен Хтангской династии милость пустыни и ее людей вряд ли стала шире…

— А вот что вы скажете, хай-джентри, на то, что бы оказаться по ту сторону пустыни к исходу недели? — Хитрый мастер торговаться перешел наконец к главному, серьезному предложению, выгодно представлявшему его услуги на фоне прочих вариантов. — На трех пескобуерах, с любым количеством багажа, с теплыми ночевками и днями на прохладе, в тени парусов!

Да, песчаный лис умел показать товар лицом. Ветер словно уже засвистал в снастях, готовясь нечувствительно выдуть из моего кошелька изрядную долю золота.

Сколько же запросит пройдоха-пескоброд за такое удовольствие взамен тягот пути? Небось в тысячу звонких монет дело обойдется, не меньше…

— И все это… — Блоссом выдержал поистине драматическую паузу. — За триста пятьдесят золотых!!!

Аж поперхнувшись от несоответствия запрошенной суммы ожидаемой, я кое-как залил услышанное длинным глотком горьковатого питья и неожиданно для самого себя брякнул:

— Двести пятьдесят!

Для некоторых эти слова оказались еще большей неожиданностью. Жены чуть не подпрыгнули, причем Келла от удивления даже рот приоткрыла, а Хирра, наоборот, рефлекторно поджала губы. Препираться из-за суммы недельных мелких расходов, карманных, по сути, денег обе посчитали совершенно недостойным. Только разглядев, как довольно заулыбался трактирщик, который чутко прислушивался к разговору, эльфочки поняли, что в местной игре я сделал правильный ход.

Не торговаться — партнеру уважение не оказать. Да и себя пентюхом несерьезным выставить, транжирой, цену деньгам не знающим. С таким какое может быть обхождение, кроме пренебрежительного!

— Триста тридцать, — вступил в игру санд-шкипер. — Пенька нынче дорога…

— Двести семьдесят, — подхватил я подачу. — За такие деньги снасть из шелка кара-арахн взять можно, уважаемый!

— Триста двадцать! — Полмачты довольно улыбнулся, встретив достойного соперника. — Камень на плато грунтозацепы ест, что твой «ведьмин самогон», а кузнецы в Хисахе дороги.

— Двести восемьдесят! — Главное, поддаваться надо не больше, чем партнер, чтобы приличия соблюсти. — У ювелиров, что ли, их заказываешь, из чистого золота?!

Ясно, что сойдемся на трех сотнях, но цену пришлось сбавлять шаг за шагом — сначала по десяти, потом по пяти, по трем, наконец, по золотому. Попутно рассмотрели все стати трудного пескобродского ремесла и чуть ли не весь буер от осей до клотика оценили заново, едва ли не по щепочке перебрав.

Присутствующие заслушались, как пиесой какой в Хтангском Академическом балагане. Из той же «Халедаты», к примеру, повествующей о жизни легендарного, хотя и вполне исторического основателя Султаната Хисахского, принца Халеда…

Наконец прозвучало сакраментальное число «триста», и мы с санд-шкипером торжественно ударили по рукам. Заробевший трактирщик разбил сделку, став свидетелем ее заключения, и получил с каждого из нас свой золотой.

— Пятьдесят сейчас, сто при отправке, остальное по прибытии, как… — Внезапно Блоссом поперхнулся и застрял на середине фразы, распахнутыми глазами глядя на подходящую Пемси, пропустившую весь торг. Если Келла ошарашила Полмачты, словно хороший апперкот, то ее унтер-бандерша добила бравого шкипера, подобно удару кувалды. Или, учитывая общий стиль и пропорции пышечки, подобно сковородке в физиономию. Блоссом явственно зашатался, а звон в его ушах, по-видимому, услышали все присутствующие.

Сама же виновница если и заметила произведенный эффект, то особого вида не подала. Только носик-пуговка смешно наморщился, когда она смерила взглядом шесть с четвертью футов бывалого пескоброда. Большим тот не удостоился. Не обращая далее внимания на столь достойный объект, куколка хлопнула ресницами, крутанула округлым задиком и уставилась на меня преданным взглядом.

— …Хасира покажется, — с натугой выдавил бывалый пескоброд окончание своего предложения.

— Не сомневаюсь, что мы увидим столицу Хисаха в срок, если за дело берется такой бывалый капитан пустыни, — попыталась Хирра сгладить неловкость витиеватым комплиментом в адрес замешкавшегося санд-шкипера.

— Песчаный шкипер, хай-мэм, — поправил тот ее неожиданно сухо, быстро оглянувшись по сторонам. — А то, что вы изволили сказать, за Ветровой Стеной лучше не повторять вслух. Да и здесь не стоит…

— Простите, отчего же? — удивилась моя высокородная.

— Не та Капитан сила, о которой под дурной ветер говорят. — Блоссом небрежно обмахнулся охранительным жестом, явно приходя в себя. — Да и народ не поймет. Людские разговоры дурней дурного ветра…

С этим не согласиться было нельзя. Хорошо, что трактирщик уже отошел, удовлетворенный комиссионными и самим ходом совершенной при нем сделки. Лишний свидетель неудачной оговорке старшей жены, слабине бывалого пескоброда и чрезмерному, на мой вкус, небрежению его вниманием со стороны компаньонки младшей жены был совершенно не нужен.

Особенно если учесть, что лично мне ее совершенно излишнее внимание было абсолютно не в радость…

Свое смущение я попытался прикрыть, одним махом добив стакан кофе, решительно встав и заявив не терпящим возражений тоном:

— Стало быть, с утра мы с санд-шкипером к буерам, а вы втроем — на таможню, за багажом, — суровая отповедь отчего-то получилась адресованной женам, но те приняли ее без возражений и обид. — А сегодня тут делать больше нечего… Эй, трактирщик!

Трактирщик немедленно образовался в поле зрения, все еще со слегка одуревшей физиономией и написанной на ней готовностью исполнить любую прихоть высокородных клиентов.

— Номера есть?

В ответ он закивал, от торопливости сбившись с дыхания.

— Тогда нам с женами лучший! — Тут на глаза мне попалась просительно глядящая Пемси. — А для компаньонки…

— Ой, да я в кресле у вас как-нибудь! — затараторила, перебивая меня, пышечка, опасаясь, видимо, остаться на ночь одна в чужом месте. — В ногах на одеяле… У двери на коврике…

— Кушетку ей, в общем, поставь, — махнул я рукой на ее жалобную настойчивость. — Ужин в комнаты подашь да пришли прежде кого-нибудь с меню, чтобы лишнего не таскать.

На этом, собственно, и завершилось пребывание в общем зале «Песчаной Акулы». Эльфочки успели прикончить сбои порции прохладительного, Пемси разом выхлебала здоровенный хайболл, восполняя потерю жидкости по местной жаре, а мы с Блоссомом давно уже были на ногах. Еще раз пожали друг другу руки, условившись встретиться с утра, и разошлись — мы наверх, а он наружу, под незаметно потемневшее вечернее небо.