Читать книгу - "Король-Воитель - Крис Банч"

Все же достаточно часто случалось и так, что при виде меча они принимались подхлестывать лошадей или же, если имели собственную вооруженную охрану, требовали, чтобы я убирался с дороги, пока меня не прикончили. Мне приходилось повиноваться, испытывая при этом немалое сожаление, так как я помнил мирные времена при императоре, когда часто повторяли поговорку, что, дескать, юная девственница, если бы захотела, могла бы пешком пересечь все королевство, держа по мешку золота в каждой руке.

Конечно, это была пустая пропагандистская болтовня: несчастная дуреха вряд ли успела бы отойти на одну лигу от своей деревни, как тут же оказалась бы обобранной и приобрела бы первый и наверняка очень неприятный опыт половой жизни. Но все равно эти слова оставались в ходу как один из примеров того, чем следовало гордиться в прошлом.

Война не коснулась этих мест, по крайней мере впрямую, и почва оставалась все такой же темной и плодородной, а оросительные каналы широкой сетью расходились от рек, продолжая нести жизнь земле.

Но их плотины прогнили, поля очень часто оказывались невозделанными, берега каналов тут и там обрушивались, подмытые водой, часть протоков заросла травой, как будто земля истощилась и была заброшена.

Шел Сезон Зарождения; фруктовые деревья только-только начинали цвести, но неубранные с осени прошлогодние плоды до сих пор гнили под деревьями или висели, засохшие, на ветках.

При моем приближении с деревьев слетали коршуны, и их резкие крики казались в тишине безлюдья оглушительными.

На попадавшихся время от времени фермах трудились женщины, старики, дети.

А где же мужчины, молодые и средних лет? Ответ на этот вопрос по всей земле давал однообразный шепот: «Ушел в армию, ушел на войну, ушел к императору, ушел в Майсир, ушел на Колесо и так и не вернулся…»

Проходил день за днем, и погода становилась все теплее; я с радостью встречал освежающие дожди. Я путешествовал в темпе, который выбирал сам, и это происходило впервые за всю мою жизнь; мне не требовалось оказаться где-то в точно определенное время, спешить подавить восстание, принять команду над незнакомой частью, разбираться с упрямым бароном или же вести и обучать солдат.

Я совсем не встречал хранителей мира, и это меня нисколько не удивляло, так как при малочисленности их корпуса они должны были ограничивать свою деятельность городами, а все, кого можно было снять из гарнизонов, вероятно, торопились на юг, туда, где воссоздавалась армия Тенедоса. Немногочисленные стражники, попадавшиеся в маленьких деревнях, проявляли очень мало интереса ко всему, что не касалось их дел впрямую, и, уж конечно, избегали задевать хорошо вооруженного мужчину, путешествовавшего в одиночку.

Я останавливался, когда мне того хотелось, иногда помогал возделывать землю или делать какую-нибудь тяжелую работу, с которой не могла справиться вдова фермера со своими детьми. Постепенно ко мне стали возвращаться навыки, приобретенные в детстве, когда я помогал арендаторам моего отца пахать, пасти и случать скотину. Я мог работать час или весь день, а клал в свой мешок немного свежей еды — никакой другой платы я не хотел.

Я также восстанавливал и другие навыки: сделал пращу из хорошо выдубленной кожи, которую нашел в одной из заброшенных деревень, и как следует воспользовался ею во время путешествия, охотясь на замбаров, которые благоденствовали в заброшенных полях и садах, ловил силками одичавших цесарок, кур и уток.

Я был одинок и очень доволен жизнью.

По большей части мое путешествие проходило спокойно и без приключений. Но все же кое-что из случившегося я запомнил навсегда…

Телега была опрокинута, ее поклажа разбросана совсем рядом с тем местом, где дорога проходила под насыпью, очень удобной для засады.

На земле валялись три мужских трупа, а тело женщины наполовину свешивалось с телеги. На лице женщины застыло выражение ужаса, а в груди зияла широкая рана.

Пятеро детей, три мальчика и две девочки, были связаны между собой, как утки, которых собираются нести на продажку. На лицах старших отчетливо читалась ненависть, а у младших — один только ужас.

На обочине дороги сидели, по очереди прикладываясь к бурдюку с вином, восемь мужчин.

Я приблизился к ним, держа в руке обнаженную шпагу.

Один из сидевших встал и сделал несколько шагов мне навстречу. Он был рослым и широкоплечим, с длинной бородой, а на боку у него висела тяжелая палица.

— Приветствую, — произнес он.

— Ваша работа? — показал я на убитых.

— А то чья же, — отозвался он. — Этот проклятый болван, сельский говноед, решил покочевряжиться. Да ведь, блоха ему в ухо, мы не хотели ему ничего дурного. Забрать себе самую малость из его товара да чуток по забавиться с бабой, и ничего больше. Так нет же, он прикончил двоих наших, а потом и свою бабу, прежде чем мы с ним совладали. А все дело того не стоило, — продолжал он. — Так что возьмем молодых, посмотрим, как нынче идет торговля, хотя детей в последнее время предлагают более чем достаточно, вплоть до грудных.

Ежели вон той больше девяти лет, то мы, может быть, оставим ее себе да подучим чему надо. Хотя нет у нас на это ни времени, ни привычки. Ты не хочешь купить одного-другого ?

Я покачал головой.

Человек, разговаривавший со мной (без сомнения, предводитель банды), посмотрел на меня повнимательнее.

— Ты, похоже, знаешь, что такое драка. Не желаешь присоединиться к нам? Дела у нас идут так, что лучше и не захочешь. Кроме нас, в округе нет ни одной банды.

— У меня есть свои дела, — твердо ответил я. Человек хмыкнул.

— Я тебя предупредил. В эти времена, да в одиночку, на дороге может оказаться тяжело, особенно когда некому посторожить ночью да порой прикрыть тебе спину.

— Меня все это нисколько не пугает, — сказал я. — Для таких вещей у меня есть демон-охранник.

На лице моего собеседника появилось встревоженное выражение. Двое из его людей вскочили на ноги, делая какие-то непонятные знаки.

— Спасибо, что предупредил, — сказал он. — В таком случае, проходи. Проходи, да поживее.

Я ничего не ответил и пошел дальше. Той ночью я устроил привал подальше от дороги и не разводил костер, но этих людей мне больше не привелось увидеть.

Я попытался выкинуть детские лица из памяти, но мне это не удалось. А что я мог сделать? Их было восемь человек против меня одного; любой нормальный воин постарается уклониться от боя при таком соотношении сил.

И все равно во рту у меня еще долго оставался горький привкус пепла.

Ферма когда-то процветала: я разглядел с дороги три хлева, птичник с двориком для кур, птичник с прудом для уток, конюшню, длинный барак для работников и крепкий двухэтажный хозяйский дом. Сейчас поля заросли сорняком, в амбарах было пусто, хоть шаром покати, а в домах, естественно, никто не жил.