Читать книгу - "Целительница - Наталья Бульба"

— А она?

Несмотря на душещипательные подробности, Трубецкого мне не было жалко. Увлечение увлечениями, но голова человеку дана как раз на то, чтобы думать.

Впрочем, отец не раз говорил, что иногда я весьма категорична в своих суждениях и однажды это может сыграть со мной злую шутку. Что за злая шутка, я догадывалась. Та самая любовь, способная заставить забыть обо всем, чему учили.

— А она? — повторила за мной Юля. — Как потом оказалось, интерес Трубецкого род этой барышни использовал, чтобы добиться для нее лучшей партии. Сейчас она замужем, и, что самое неожиданное, говорят, вполне счастлива.

— Ну и…

— Барышня Александра, — вошедшая служанка не дала мне закончить, — вам звонок.

Юля вопросительно приподняла бровь. Я повела плечами и многозначительно улыбнулась, предлагая самой догадаться. Лично я в том, кто звонил, даже не сомневалась.

В гостиную, где находился телефон, Юля направилась со мной. Демонстративно устроилась в кресле у столика с небрежно брошенными на него газетами и даже подперла голову кулачком, намекая на внимание и интерес.

Я — тоже демонстративно — встала к ней спиной. Главное, не видеть, как смотрит на меня. А то ведь можно не справиться с голосом и расхохотаться.

— Да, слушаю вас, — произнесла я, взяв трубку.

— Саша, доброе утро! Это Игорь…

— Узнала, — невольно улыбнулась я. — Доброе утро!

— Как обещал… Саша, — оборвал он сам себя, — предлагаю сходить в кино. А перед этим посидеть в кафе.

— Сходить в кино? — не сдержавшись, оглянулась я на Юлю.

Та, сделав «страшное» лицо, яростно закивала.

Сглотнув смешок, я отвернулась, сосредоточившись на разговоре.

— Сеанс в шесть. Мы могли бы встретиться в четыре…

Отказываться я не стала. Договорившись о времени и месте встречи, положила трубку.

И ведь не собиралась… Успокаивало меня то, что Валдаевы пусть и в первой сотне дворянского списка, но ближе к концу. Да и род целительский, родственный.

— Вот и молодец. — Стоило мне закончить, Юля вскочила, неловким движением сбросив газеты на пол. — Так всегда… — опускаясь на корточки, посетовала она.

Посчитав себя косвенно виновной, поспешила на помощь. Первой достала ту газету, что улетела под стол. Перевернув, зацепилась взглядом не столько за заголовок «Новый виток магических войн?», сколько за название имения, упомянутое в первой же строке.

Старое городище. Имение, в котором мы жили. И дата… Два дня назад.

— Что тут? — не пропустив мой интерес, выхватила газету Юля. Пробежавшись взглядом по заметке, вернула обратно. — Ты их знала?

Качнула головой — Александра Салтыкова с Урала никак не могла знать семью сгоревшего в магическом огне изгнанного из княжеского рода Воронцовых Игната Воронина.

Его дочь, находившуюся в доме вместе с ним, я тоже знать не могла.

И старого слугу, дядьку Прохора.

И Реваза с Андреем. И тетку Полину, занимавшуюся кухней.

По данным следствия, в магическом огне погибли шесть человек, опознать которых так и не удалось. Но по свидетельствам очевидцев…

Бросив газету к остальным, отошла к окну. Сдвинула штору, слепо глядя на раскинувшийся с той стороны сад.

Яблони. Груши. Черемуха…

В том, что ни отца, ни остальных не было в доме, я не сомневалась. К чему-то подобному он готовился, так что вряд ли его могли застать врасплох.

Но шесть трупов!

После магического огня определить, кто есть кто, невозможно. Лишь пол погибшего да примерный возраст. Да и то если очень повезет. Так что…

— Саш… — подошла ко мне Юля. — Что-то случилось?

— Извини, — развернулась я. Глубоко вздохнула. — У меня богатое воображение. Да и как целителю…

Она смотрела на меня серьезно. Думала. Взвешивала. Потом кивнула, соглашаясь, что эта смерть была страшной. Обложить огнем по периметру, не оставив шанса на спасение…

Тем… сгоревшим повезло умереть значительно раньше. Безымянных трупов в лекарских домах хватало. А уже сделать так, чтобы их исчезновение не стало проблемой… Думаю, отец догадывался, как это будет, так что озаботился ее решением заранее.

* * *

Игнат проснулся, когда машина подскочила на кочке.

Скорее всего, эта была не первой и не последней, но именно она оказалась весьма чувствительной. Клацнули зубы, да и от удара головой спасла только хорошо тренированная реакция.

— Где мы?

— Километров сто пятьдесят до Царицына, — резко выворачивая руль, негромко отозвался Реваз. — Если не остановимся, то нас и убивать не придется. Сами убьемся.

За окном было темно, только фары выбивали из ночной мглы то ствол дерева, то вилявшую из стороны в сторону колею грунтовки, то норовивший броситься под колеса куст. Так что Реваз был прав. Убиться, может, и не убьются, но при таком раскладе лучше хорошо стоять, чем очень плохо ехать.

— Ищи, где посуше, и тормози.

— Сделаем, — дернул головой Реваз, опять кидая машину в сторону.

Им бы по нормальной дороге…

По нормальной дороге им ехать не стоило. Они хоть и сгорели там, в имении под Пензой, но в жизни бывало всякое. А им сейчас лучше бы без случайностей.

Посуше нашлось минут через десять. Колея вдруг стала не такой глубокой, почти слившись с травяным покровом. Кусты и тощие деревца отступили в стороны, больше не норовя вцепиться ветвями.

Реваз вырулил в сторону, сумев приткнуть машину за прибившуюся друг к другу осиновую поросль.

— Все, я спать. Три часа…

Он отрубился еще до того, как договорил. Просто откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза и расслабился.

Игнат вздохнул, поерзал, устраиваясь удобнее. Сон он сбил — пары часов, чтобы не свалиться на ходу, было вполне достаточно. По нужде не хотелось. Есть…

Поставив отвод — до ближайшей деревеньки тоже не ближний свет, но сюрприз мог подбросить тот же случай, открыл магофон, влез в почту.

В отличие от телефона магофон штука значительно более дорогая и столь же значительно более надежная. К тому же без установленного маячка не отследить, да и от близости цивилизации не зависит.

Еще более серьезная игрушка — амулеты. Но это уже когда критично.

Новых писем оказалось два. Одно от Андрея, второе от Трубецкого.

Игнат хотел бы увидеть весточку и от Саши, но так было даже лучше. Тем более запретил сам.

Трубецкой был немногословен. Коротко рассказал о событиях в поезде. Об интересе профессора Соколова, о флигеле…

Та самая случайность, от которой никто не застрахован.