Читать книгу - "Тайны Реннвинда. Проклятие дня - Елена Сокол"

Когда состояние шока отходит, я начинаю ощущать холод. Ледяное дыхание леса пробирает до костей, и мне приходится сжимать челюсти, чтобы не стучать зубами.

Деревья вокруг стоят стеной, и мне все явственнее кажется, что мы заблудились, но Бьорн продолжает уверенно вести нас за собой через темные дебри. Мы все еще надеемся, что ориентирование – его конек, и, возможно, нам не придется сгинуть тут, в лесной чаще, став пищей для волков или москитов.

Не зря же дхампири с детства обучают своих наследников тому, что может пригодиться им в охоте и выживании?

– Устал? – Хельвин оборачивается к Улле.

– Не-а. – Отвечает парень.

Его голос звучит сдавленно и глухо: он устал.

– Давайте передохнем секундочку, – просит Сара, – я устала от тряски, и боль в ноге становится невыносимой.

– Сколько еще до кладбища? – Спрашиваю я.

– Почти дошли, – Бьорн останавливается, – но короткая передышка им с Сарой не помешает. – Указывает Ульрику на подушку из травы под деревом. – Давай, посади ее сюда.

– Но я еще могу идти. – Хрипит Улле.

– Всего минута. – Заверяет Хельвин. – Просто отдышимся.

По Бьорну не скажешь, что он устал, но эту остановку он делает из-за Ульрика. Когда тот, наконец, усаживает Сару на траву, ему не удается скрыть дрожь в своих руках. Долгий путь по увитой корнями деревьев темной и извилистой дороге – непростое испытание для того, кто несет на руках человека.

– Все хорошо? – Наклоняюсь к подруге.

Спутанные волосы облепили ее бледное лицо – это единственное, что я вижу в темноте. Она тяжело дышит, наклонившись спиной на высокий ствол.

– Все прекрасно, не переживай за меня. – Подруга утирает лицо ладонью.

Я выпрямляюсь. Над верхушками деревьев вдруг взрывается раскат грома. Улле застывает, глядя на черное небо. Когда оно вспыхивает от удара молнии, я успеваю заметить, что его голый торс весь перемазан кровью. Небосвод снова сотрясает громыхание. Похоже, природа взбунтовалась.

– Минута. Всего минута. – Бормочет Сара.

Похоже, ей не очень хорошо. Сколько бы подруга не храбрилась, но ее лучше не тащить с собой на поиски могилы, а сразу отправить на скорой в больницу.

– Ей нужно оказать помощь, – читает мои мысли Улле.

– А где Бьорн? – Я оглядываюсь.

Он стоит неподалеку, наклонившись плечом на одну из елей. Ветер колышет ветви деревьев и рвет его волосы. Иду к нему.

– Знаю. – Говорит парень, когда я подхожу. – Саре лучше к врачу.

– Она будет геройствовать до последнего.

В темноте проще всего отыскать его глаза: сейчас они слегка подсвечены золотом – это не выглядит пугающе, даже наоборот – завораживает. Мы стоим друг напротив друга, и я смотрю на него снизу вверх. Над головами гремит, а ветер треплет наши одежды. Или то, что от них осталось – это в случае с Бьорном.

– Ты дрожишь. – Говорит он хрипло.

И кладет мне ладонь на плечо. Она такая горячая, что я невольно сглатываю и ощущаю, как быстро тепло распространяется по моей коже.

– Тебе холодно? – Парень вглядывается в мое лицо.

Если отвечу «да», он притянет меня к себе, чтобы согреть. Так и будет. Мысль об этом заставляет кружиться голову.

– Н-нет.

Первые капли падают нам на лица. Кап, кап…

– У тебя плохо получается врать.

Его голос согревает.

Он весь горячий. А я – лед. Потому что внутри меня смерть.

– Дождь, – шепчу я.

И поднимаю взгляд на небо.

Кап, кап – несколько капель врезаются в щеки, одна попадает на веко, и мне приходится зажмуриться. Но я все еще чувствую, что Хельвин смотрит на меня. Вздрагиваю от новых капель, падающих на плечи.

– Ты замерзла. – Констатирует он.

Где-то за моей спиной фоном идут голоса Улле и Сары, они опять пререкаются по поводу ее ран и нежелания сознаваться в слабости.

– Дождь, – повторяю я, вытягивая вверх ладони.

Вспышка молнии, и у меня подскакивают плечи от страха. Так величественно и жутко, что начинаешь понимать, насколько ты ничтожен перед силами природы.

– Да. – Мягко стелется голос Бьорна.

Он тоже поднимает ладони. Ветер бьет нас по щекам, дождь усиливается. Капли больше не учтивы, они колют льдом и взрезают кожу.

– Нам нужно торопиться, иначе размоет все следы на кладбище. – Кричу я, стараясь перекричать стихию.

– Да! – Отвечает Хельвин.

Нужно сказать что-то еще. Что-то здравое и не бессмысленное. Но что? Сердце колотится, как заведенное, и мешает думать.

Бьорн опускает взгляд и смотрит на влагу, которая смывает грязь и кровь с его ладоней, и когда они становятся чище, он проводит ими несколько раз по лицу и по мокрым волосам. Дождь выступает его союзником: хлещет по щекам, смывая со скул и подбородка остатки темных разводов.

– Ого, как зарядил! – Слышится голос Ульрика.

Деревья пляшут, точно в безумном танце: шумят ветвями, скрипят толстыми стволами. Ветер играет на них, будто на струнах виолончели, создавая причудливые стонущие звуки.