Читать книгу - "Оборотни клана Морруа - Ольга Гусейнова"

– Благодарю вас за информацию, Тарик, я в долгу не останусь. Рене, займешься решением их земельных вопросов. Через трое суток их проблема должна быть решена, каким образом – на твое усмотрение. Поль, ты полетишь в Бразилию и соберешь всю информацию по Фабиусу и доложишь мне. По этому вопросу все решения принимаю я лично. Ты меня понял?

Проглотив последний, с трудом влезший в меня кусок, я неожиданно для себя отпила вина и вдруг почувствовала боль в груди. Бразилия! Ее нужда зашевелилась и подала знак! Я вперилась в Жака, обратившегося к Тьерри:

– Монсир, почему я не могу заняться этой проблемой? В Южную Америку должен ехать я!

Тьерри, раздувая ноздри, слишком спокойно возразил:

– Нет, ты останешься со мной, поедет Поль. Я так сказал!

Через чужую боль, сдавившую мне грудь, я выдавила:

– Должен поехать Жак, там его ждут. Очень ждут! И ей все хуже, я даже не могу отстраниться от ее боли.

Я глубоко вдохнула и, наконец отделив от себя чужие чувства, пришла в себя. Подняла голову и увидела, что все как-то странно смотрят на меня, в том числе и Тьерри, озабоченно спросивший:

– О чем ты говоришь, родная моя?

Он наклонился ко мне и, взяв за руку, пристально посмотрел мне в глаза. Я потерла виски, потому что начала болеть голова, и вкратце рассказала о том, что чувствую, когда проявляется чья-то нужда. Все с самого начала, со школы. И еще раз повторила:

– Просто поверьте, должен поехать Жак. Мне тогда в кафе, в Эдинбурге, плохо стало, когда он меня за руку взял, а сейчас еще хуже. Значит, ей совсем плохо, обычно я не чувствую подобную боль, только напряжение и зов, а эта боль разрывала грудь. Он должен поторопиться.

Тьерри вопросительно посмотрел на бледного Жака, и тот утвердительно кивнул.

– Да, я схватил ее за руку, пытаясь убедить пойти с нами по-хорошему, но она вдруг побледнела, а потом вообще сознание потеряла. Я думал, ей от страха плохо стало. – Повернувшись ко мне, он отчаянно спросил: – Почему вы мне не рассказали еще тогда?

А я, устало откинувшись на спинку стула, ответила:

– Вы не понимаете природы моего дара. Я чувствую, что в человеке нуждаются, ну, то есть у него есть возможность получить вторую половинку, когда та готова сама принять и начинает нуждаться. Понимаете? Но я не могу сказать точный адрес или место, где ее найти. Мне приходится ждать подсказок, вот как сейчас с Бразилией вышло. Я теперь точно уверена, что ваша половина, мсье, находится в Бразилии и она как-то связана с вашим общим врагом. Она там тяжко страдает. Если вы поедете туда – значит найдете ее. – Еще раз глубоко вздохнув, заметила: – Надеюсь, она будет жива к тому моменту.

Жак в ужасе посмотрел на меня, потом на Тьерри, который задумчиво рассматривал стол:

– Хорошо, Жак, возьми лучший отряд и выдвигайся.

Жак, выслушав приказ, мигом поднялся и словно ангел мести ринулся вон. А Тьерри, проводив его задумчивым взглядом, повернулся ко мне. Я горько усмехнулась и, глядя на клановый перстень Морруа на своей руке, с огромным бриллиантом, обрамленном вязью неведомых символов, который надела сегодня, внутренне готовясь к проблемам, сказала:

– В Берлин я полетела, потому что почувствовала твою нужду. Там, возле лифта в отеле, когда ты рванул обратно, я ее тоже почувствовала, но не поняла, кто именно из вас троих. Потом возле моего номера в коридоре увидела Жака и так перепугалась, что сразу сбежала в Москву. Через месяц улетела на Таити отдыхать, как будто чувствовала погоню. Когда вернулась обратно, было страшно уже по другой причине, особенно после того, как выяснила, что же я собой представляю. Повезло, что меня Макгранты к себе забрали. Я чуть с ума тогда не сошла. И если бы они чуть раньше морально меня немного не подготовили к будущему объединению, то, думаю, сейчас бы не с вами сидела, а бегала бы по лесам на родине, не в силах понять, кто я такая. Хотя, вполне возможно, мне бы не повезло, как в прошлый раз, и меня бы другие веры поймали. Даже не представляю, что бы было тогда. Судя по всему, не все оборотни благородные, как Макгранты. Они меня два раза уже спасали, а я их чуть не подвела. Но ведь я все время думала, что нужна Жаку. И не могла понять, почему, когда он рядом, чувствую только страх. А потом, когда в офисе своей фирмы снова с ним увиделась, опять сбежала. Интересно, почему ты сам не искал меня?

Я вопросительно уставилась на Тьерри. Он смотрел на меня горящими глазами, сжимая в руке согнутую пополам вилку.

– Я искал тебя все время, единственная моя. Но мои поиски привлекли слишком много внимания к твоей персоне. Я не мог подвергать тебя дополнительному риску, давая понять всем и каждому, что ты моя женщина. Слишком многие захотели бы сделать мне больно, навредив тебе. Основные поиски вел Жак, но я все время незримо следовал за ним. Мы проверили всех членов берлинской выставки. Триста человек. Каждую женщину, пока не наткнулись на твое досье и не вышли на строительную компанию. Тебе все время удавалось ускользнуть.

Он печально посмотрел на меня. Я с улыбкой кивнула, мол, принимается. Заметив очень привлекательные кремовые пирожные на другом конце стола, подумала, что мой желудок можно еще немного растянуть. Привстав, я протянула руку и, взяв пару пирожных, собралась получить удовольствие от французского кондитерского шедевра. В этот момент ко мне подошли братья абд Дан и с отчаянной, жадной надеждой в глазах спросили:

– Подобный дар впервые появился в нашей истории, это прибавит веса клану Морруа. Вы через прикосновение чувствуете чужую подругу? Или близкий контакт не обязателен?

Торопливо проглотив остатки пирожного и запив его водой, осторожно ответила:

– В первый раз надо дотронуться, потом – как получится.

Тарик, резко протянув руку, схватил меня за запястье. В следующую секунду раздался жуткий рев и, обернувшись, я заметила, что сбоку от меня стоит Тьерри, лицо которого от бешенства, пылающего у него в глазах, уже частично прошло трансформацию и выглядело ужасающе. Он схватил за руку марокканца и едва не вырвал ее из плечевого сустава, заставив его встать на колени перед собой.

– Моя! Вы слышите, она только моя, никто не смеет к ней прикасаться, кроме меня. Моя! – его дикий рев, наверное, слышал весь замок.

Я видела, с каким трудом Тьерри пытается удержаться и не разорвать горло «сопернику», который, не шевелясь и склонив голову набок, покорно подставляя шею, безмолвно ждал решения своей участи. Его брат Амин в тяжелом напряжении, словно натянутая струна, ждал развязки, не отрываясь глядя на Тьерри.

Наконец глава Морруа отбросил от себя Тарика и, повернувшись в мою сторону, не сразу понял, где я. Потом, осторожно подняв скатерть, заглянул под стол. Я отметила, что сейчас он снова выглядит нормально, вполне по-человечески, и с немым вопросом в глазах смотрит на меня, согнувшись в три погибели. Почувствовав себя неловко, я пробормотала, показывая ему вилку:

– Ну… я тут вилку искала. Что поделаешь, вилки иногда имеют свойство падать.