Читать книгу - "Седьмой рыцарь - Екатерина Кариди"

— Надеюсь, вы не в обиде, что я прервал вашу приятную беседу с женихом.

— Напротив. Я весьма признательна, вам, лорд Хатор. И герцог мне не жених, — сердито буркнула Мина.

А потом спросила:

— Простите, давно я тут… сплю?

Посланник Хаториана криво улыбнулся:

— Я не хотел будить вас, принцесса. Вы слишком устали и вымотались эмоционально, — и, повернувшись к ней всем корпусом, проговорил. — Ошибаетесь, вы будете считаться невестой герцога Танри еще два года. Такова воля его величества.

— Но я же… — попыталась возмутиться Вигельмина.

— Дослушайте, леди. — оборвал он ее, заставляя почувствовать, что не шутит.

Девушка застыла нахмурившись, ожидая очередных неприятных сюрпризов. В душе разлилась обида. Сходила на бал, называется. Одни проблемы и фатальное невезение, куда ни глянь.

Неожиданно маг расхохотался, словно услышал ее мысли. От этого Мине стало совсем уж не по себе. Она уставилась в одну точку на начавшем светлеть небе и проговорила:

— Простите. Я слушаю вас, лорд. Еще раз спасибо. Вы спасли меня…

— Не за что принцесса. — поклонился тот. — Я могу продолжать?

Она кивнула.

— Так вот, леди Вильгельмина Ванлерт, вы невеста герцога Танри, наследника престола Илтирии. И вы отправляетесь со мной в Джагарт в качестве почетной гостьи.

Мина опешила. От удивления смогла выдавить только:

— И… когда?

— Прямо сейчас, — ответил тот, а в глазах на миг вспыхнули знакомые угольки и появилось какое-то веселое выражение.

— Но подождите… а как же Амелия? А герцог? Он что? Тоже…?

— Нет, леди, — посланник прошелся по кровле. — Герцог останется дома. Вернее, отправится к восточным границам Илтирии. На войну. Ему полезно немного проветриться и остудить голову.

Уже хорошо, подумалось Мине. То, что Филберт будет подальше от нее, сейчас могло только обрадовать девушку. Но когда разум переварил первую информацию, сразу возникло множество вопросов.

Что с Амелией? Родители!!! Как это вообще возможно, то, что маг говорит?

Посланник снисходительно улыбнулся уголком рта и стал объяснять, что принцесса Амелия поедет в Джагарт через два года. После своего первого Весеннего бала. И добавил.

— Это было решение его величества, он посчитал, что будет целесообразнее отправить именно вас почетной гостьей в Джагарт. Так ему будет проще контролировать наследника. Вы понимаете, леди, о чем я.

— Понимаю, — ответила Мина и добавила. — Наследник опасен. Его величеству стоит остерегаться его честолюбивых замыслов.

— Джагарт не спустит с него глаз, леди, — посланник Хаториана сказал это таким тоном, что Мина сразу поверила, Филберту придется очень несладко.

Но сердце у девушки болезненно сжалось. Ей ведь даже не дали ни с кем проститься.

— Мои родители…

Мина хотела сказать, что герцог Танри захочет отыграться на ее семье. Он уже не раз угрожал ей этим. Однако прежде, чем она сказала хоть слово, лорд Хатор серьезно произнес:

— Леди Вильгельмина, я позволил себе заранее договориться с его величеством Ансельмом о том, чтобы ваша семья также была на эти два года перевезена в Джагарт. Там они будут в безопасности.

То есть, теперь они все заложники.

И все же… Безумное облегчение, уж лучше быть заложницей в далеком Джагарте, что постельной рабыней — смертницей у Филберта Танри. И потом, несмотря на переменчивое поведение, посланник спас ее дважды. Не верилось, что он причинит зло ее семье.

Мина прикрыла глаза от радости и чуть было не кинулась лорду на шею в безотчетном порыве, но тот назидательно проговорил:

— К тому же, это гарантирует, что вы будете вести себя хорошо. В случае, если вы со своей стороны не доставите Джагарту и моему королю Хаториану проблем, вам будет разрешено видеться с семьей. Ничего личного, леди. Политическая небходимость, — добавил он скромно и миролюбиво.

Но угольки в глазах затлели.

— Вы!!! — выпалила Мина услышав это.

И осеклась. Слишком уж хитро смотрели сейчас темные глаза посланника. Девушка выдала, прищурившись:

— Лорд Хатор, вы вообще что-нибудь делаете без политической выгоды?

Тот только молча поклонился, мол, считай, как хочешь.

После этого разговор иссяк сам собой. Настроение у Мины снова испортилось, она опустила голову и стала пытаться вылезти из такого удобного, но лишавшего ее подвижности энергетического кокона. Хотелось хоть какого-то подобия самостоятельности.

— Можно мне уже стоять самой? — спросила девушка.

— Конечно, принцесса.

В ту же секунду ее мягко опустило на крышу, а маг проговорил:

— Я думал, так вам будет удобнее.

— Простите, но я привыкла стоять на своих ногах. — сказала она, глядя на светлеющее небо. — Когда мы отбываем?

Неожиданно он подошел ближе и всмотрелся в ее лицо, а потом спросил, качнув головой:

— Ну, что же вы скисли, леди Виль?

— Мне… Как вы меня назвали?

— Э… Сокращенно от Вильгельмина. — и спросил невинно. — Вы же не против?

— Не против, — буркнула девушка, сверкнув на него яркими синими глазищами.

Упавшее настроение улучшилось, девушка больше не чувствовала себя такой подавленной. И не заметила, что маг незаметно улыбнулся.

Зато у нее разыгралось любопытство.

— А скажите, лорд Хатор, это правда, что у короля Хаториана огромный гарем, больше тысячи женщин? Говорят, и у вас тоже?

Маг аж поперхнулся. Потом прокашлялся, поправляя одежду и проворчал:

— Вот доберетесь на место и сами все увидите.

— О… — вырвалось у Мины от непонятного разочарования. — Значит, это правда?

— Нам пора, леди! — выдал он, обрывая разговор.

На небе как раз появились первые рассветные лучи. Маг крепко сжал ее руку, а после шагнул прямо с крыши дворца в этот золотистый утренний свет.

И только с первыми солнечными лучами, на которых унеслись на запад посланник Джагарта и его новая почетная гостья, исчезли незримые оковы с одинокой сторожевой башни, стоявшей на краю городской черты. А запертый в ней в мужчина смог покинуть заточение.

За эту ночь первый рыцарь короны, казалось, повзрослел на десять лет. Странная печать легла на его красивое лицо, сделав сосредоточенным и мрачным. Темный огонь теперь горел в его в глазах, а в душе затаилась непримиримая жажда мести.

Если раньше он ненавидел Джагарт только за то, что в последней войне погиб его отец, то теперь к этому примешивалась страшная горечь оскорбления. И тайная неудовлетворенность. Отныне у Филберта Танри был к Джагарту личный счет.