Читать книгу - "Ореховый посох - Джей Гордон"

Руку Стивена жгло, как огнем: посох предупреждал — когда Саллакс завершит свой рассказ, удержать его не сможет ничто, и состоится кровавая схватка — не на жизнь, а на смерть.

Но Саллакс пока не закончил.

— Они схватили мою мать, — продолжал он, — проволокли ее прямо по горевшему еще телу отца, и я увидел, как вспыхнул подол ее платья. Это маленькое пламя, словно в последний раз соединив их, вскоре погасло. Я крепко прижал Бринн к груди и стал ждать смерти, но пираты не обратили на нас никакого внимания. Они взяли в доме все ценное, что смогли отыскать, включая и те бронзовые колокольчики, которые я с такой любовью полировал, и ушли, оставив лавку гореть. Я вынес Бринн на улицу, но не через черный ход, а через парадный, прошел мимо обгоревшего трупа отца и двинулся дальше по булыжной мостовой. За спиной у меня вся гавань была в огне, но я не мог положить Бринн на эти ледяные булыжники, потому что она наверняка простудилась бы. Я просто остановился и стал смотреть. Вот тогда-то я впервые и увидел его совсем близко.

— Малагона? — осторожно спросил Стивен.

— Нет, Гилмора.

— Там был Гилмор? — не выдержал Марк.

— Гилмор был тем самым капитаном, которого я видел на фоне заката, когда он отдал приказ поднять большие паруса, а потом — стрелять по городу горящими стрелами. Это его корабль брал на абордаж малакасийский фрегат, это он велел своим людям захватить судно и никого не оставлять в живых, это он потом приказал дотла сжечь фрегат. А когда фрегат сгорел до самой ватерлинии, он приказал спустить шлюпку и доставить его на берег. И там он неспешно прогуливался, любуясь нанесенным ущербом, а его люди между тем грабили и насиловали мирных жителей, прокладывая себе путь через весь город. Любой, кто оказывал сопротивление, тут же погибал страшной смертью. Захват города был осуществлен очень легко и просто, и столь прекрасно проведенная операция сделала бы честь любому военачальнику.

— Я не могу этому поверить! Нет, только не Гилмор! — Стивен понял, что совершает ошибку, позволив этим словам сорваться у него с губ, но удержать их не сумел.

И Саллакса он тоже удержать не сумел. Тот шагнул к нему и злобно выкрикнул:

— Это был Гилмор, слышишь, вонючий чужеземец! И никто, черт побери, не просил тебя совать свой нос в наши дела!

И тут посох вдруг оказался у Стивена в руке, и сразу же по его телу стала разливаться магическая сила.

«Сострадание».

Ему показалось, что кто-то сказал ему на ухо это слово. Он посмотрел на Марка. Кажется, все-таки никто вслух этого слова не произносил. Даже он сам.

«Сострадание».

— Саллакс, не делай этого. Я не хочу убивать тебя, — сказал он почти умоляюще.

— Убивать меня? Ах ты, кобель вонючий! — Его рапира была буквально в дюйме от горла Стивена. — Да я тебя насквозь проткну, ты и вздохнуть не успеешь! Лучше заткнись и сядь. Я еще не закончил.

— Ладно. Хорошо. Сел.

Стивен чувствовал, как это чувство разрастается в его душе — сострадание. Саллакс — просто больной человек, а не убийца. Он вовсе не хочет никого убивать. Он много страдал, и ему, Стивену, нужно придумать, как помочь этому несчастному. Стивен положил посох рядом с собой.

— Извини, что прервал тебя, — добавил он тихо.

Глаза Саллакса гневно сверкнули, но он заговорил снова:

— Много дней я нес Бринн на руках, выпрашивая для нее молоко и покупая немного еды на те жалкие гроши, которые моя мать хранила в старом чугунном котелке у очага, а потому пираты их и не нашли. Бринн все время плакала, и я боялся, что она умрет, но все же старался содержать ее в чистоте и ухитрялся как-то кормить — ведь потом мне все пришлось воровать.

— Как же вы попали в Эстрад? — спросил Марк.

— Мы услыхали, что Малагон послал целую воинскую бригаду, чтобы восстановить свои права на Саутпорт. Пираты давно уже убрались, и никому не хотелось попадаться на глаза малакасийцам, когда они, исполненные жажды мщения, появятся в городе и обнаружат, что воевать-то им не с кем. В общем, многие тогда устремились к ронскому побережью, погрузившись во все, что способно было плавать. Нам повезло: нас взяли с собой какие-то бездетные супруги; они все время заботились о нас, старались напоить и накормить. Я потом две сотни двоелуний потратил, пытаясь их отыскать, но даже имен их вспомнить не мог. А ведь они нам жизнь спасли.

— И Бринн ничего об этом не знает? — спросил Марк.

Он старался все время поддерживать разговор, сильно сомневаясь в своей способности вовремя отразить стулом удар Саллаксовой рапиры.

— Она считает, что наши родители умерли в Роне.

— И все-таки я не понимаю, — спокойно спросил Стивен, — как ты мог сражаться за свободу Роны и одновременно собирался предать Гилмора?

У Саллакса был вид человека конченого, этакого театрального трагического героя, который сознает, что его погубили собственные слабости, и пытается донести это до зрителей.

— Я не предавал Гилмора, — устало сказал он. — И Рону я не предавал. Я просто мстил за своих родителей. Я никогда не говорил Джакрису, что ключ Лессека лежит на твоем письменном столе, Стивен Тэйлор, и ждет Нерака. И я никому не передавал секретов ронского сопротивления. Я мстил за своих родителей, вот и все.

— Но ты же знал Гилмора в течение...

— В течение пятидесяти двоелунии. Да, верно, но лишь двадцать пять двоелунии назад я понял, что он и есть тот самый человек, который приказал разграбить и сжечь Саутпорт.

— Странно! Объясни, — потребовал Марк.

— У меня было видение — может, просто вещий сон или послание от родителей, — но Гилмора я видел так же ясно, как если сам стоял с ним рядом. И я видел, что это он привел в нашу гавань пиратские корабли, чтобы они уничтожили мой родной город. Воспоминания об этом и само его лицо, видимо, просто отчасти стерлись за это время из моей памяти, но благодаря этому сну я снова все вспомнил и почувствовал себя словно заново родившимся. Я знал, что убью Гилмора, еще когда мы сражались с ним бок о бок и вместе совершали налеты на Торговую дорогу. Я знал, что убью его, когда мы с ним вместе выпивали в таверне «Зеленое дерево». Я знал, что убью его, глядя, как он прогуливается с моей сестрой, обняв ее за плечи — точно отец, которого она никогда не знала.

Голос Саллакса стал громче, он выпрямился во весь рост, нависая над Стивеном и Марком.

«Вот сейчас», — думал Марк, готовясь головой вперед броситься на Саллакса и отвлечь его внимание, чтобы Стивен успел вызвать к жизни магию посоха.

Марк напрягся, готовясь прыгнуть, но тут снова заговорил Стивен.

— Итак, твое желание сбылось, — спокойно сказал он. — За родителей ты отомстил. Любой из нас, наверное, поступил бы так же. Но сейчас ты явно не в ладу с собой из-за этого решения. Тебя грызут муки совести, самые страшные и жестокие из демонов, но почему? Может, расскажешь? Ведь сейчас мы полностью в твоей власти. Мы не можем напасть на тебя — ведь острие твоей шпаги упирается мне в грудь. Что же так сильно терзает тебя теперь, Саллакс? И Саллакс выдохнул: