Читать книгу - "Вторжение драконов. Последняя битва - Бернхард Хеннен"

И кузнец убрал нож обратно за пояс.

— Даже не пытайся, Хорнбори. Мы за тобой наблюдаем.

— Может, все-таки мокнуть его в яму? — спросил тролль. — Чуть-чуть...

— Даже если ты будешь макать его в яму сотню лет, к нему не прилипнет столько дерьма, сколько он носит в себе, — Галар плюнул Хорнбори под ноги. — До встречи, засранец.

От облегчения Хорнбори едва не наложил в штаны, когда кузнец и его подручные скрылись в темноте. На негнущихся ногах он побрел прочь от ямы, а потом вдруг улыбнулся. Может быть, на поле боя он и трус, но, когда нужно было говорить, он просто непобедим.

Он сделает так, что станет просто незаменимым для оборванцев Галара, и знать, как неприятно это для кузнеца, будет для него настоящим праздником.

О силе и свободе

Ливианна положила белоснежный мешок на землю, примерно шагах в десяти от Махты Нат. Было видно, что под тканью дергаются испуганные ножки.

— Я знала, что ты придешь, хотя ждать пришлось долго.

Эльфийка не ответила. Она молча подошла к ближайшему лесу и собрала хворост. Насобирав пучок, она вернулась обратно, осторожно стала складывать костерок из тонких веточек.

— Это слишком близко.

Ливианна продолжала игнорировать бузину. Она произнесла слово силы, и среди хвороста загорелась искра. Спустя несколько мгновений по сухой древесине заплясали маленькие огоньки.

— У меня корни неглубоко, расположены прямо под землей. Жар огня ранит их. Я уже чувствую его. Это слишком близко для костра. Потуши его!

Только теперь эльфийка подняла голову и поглядела на куст бузины.

— Нет! — решительно произнесла она. — В прошлом я многому у тебя научилась. Я допустила, что ты формировала меня, как садовник формирует кусты и деревья, чтобы они приняли желаемую форму. Я всегда принимала это. И только путешествие на Танталию открыло мне глаза.

— Прошу, потуши костер! А потом поднеси ребенка поближе к моему стволу. Как только я отведаю ее крови, мы сможем начать. За последние дни я много думала, и знаю, как вызвать дух жрицы.

— Рада за тебя! — ледяным тоном ответила Ливианна, подкладывая несколько мелких веток в огонь.

— Что с тобой, Ливианна?

Эльфийка потянулась к небольшой кожаной сумочке, спрятанной под плащом у нее за спиной, достала оттуда тяжелые железные ножницы, которыми пользуются садовники, обрезая молодые побеги, к положила их рядом с костром.

Это балл миг ее триумфа. Как же часто за последние недели она представляла себе это, готовясь к этой ночи.

Затем достала жз-за пояса нож. Не выкованное драконами оружие, но, тем не менее, отличный клинок из серебряной стали. Положила его рядом с мешком, в котором все еще отчаянно трепыхалась ее жертва, пытаясь вырваться на свободу.

— Спустя столько лет я наконец поняла, что сама отдалась а твои руки. Я целиком и полностью подчинилась вере, что ты можешь дать мне то, что мне обязательно нужно. А теперь я наконец обрела свободу, — эльфийка опустилась на землю рядом с костром, подбросила в огонь еще несколько тоненьких веточек, спокойно наблюдая за кустом бузины, соединявшим в себе все четыре времени года. Свежую листву, белые цветы и тяжелые алые ягоды, да еще несколько голых ветвей.

— Боюсь, что не понимаю, о чем ты говоришь.

— Я очень высоко оценю, если ты сможешь заставить для меня говорить Уста Богини, Ияли, верховную жрицу девантара Анату. Я бы очень хотела услышать историю, которую она расскажет о смерти Пурпурного.

— И ты думаешь, что опалять мои мелкие корешки — это правильный способ добиться моего расположения?

— Ты бы сказала, что чувство этики и морали — это те мелкие корешки, которые определяют характер эльфа.

—Я бы сказала, что это очень искаженное восприятие, — насмешливо ответила Махта Нат.

— Да, я не обладаю ярко выраженным поэтическим талантом. Тем не менее, я думаю, ты поймешь, что я имею в виду. Скажу прямо: мое этическое воспитание существенно пострадало от общения с тобой. И ты сделала это специально.

— Это необоснованное утверждение.

— Было бы жаль, поскольку это превратило бы тебя в невинную жертву, — она поглядела на мелкие звериные кости у ствола бузины. — Но думаю, что в твоем случае невинность исключена. О себе я тоже не скажу ничего подобного. Ты превратила меня в мать, которая в идиотском стремлении к совершенству убивала своих детей. А потом ты отправила меня за ребенком для себя. Будто бы с той целью, что его кровь подкрепит тебя. Как думаешь, в этом мире все взаимосвязано? Страдания матери, теряющей после мужа еще и ребенка... И страдания ребенка. Неужели это уравновешивается для тебя ощущением силы?

—Да что с тобой такое? Что случилось на Танталии?

Ливианна поглядела на мешок. Малышка затихла.

— Описать случившееся словами сложно. Возможно, правильнее всего будет сказать, чао я потеряла себя и вновь повстречались с собой.

— Что за чушь!

—Возможно, — эльфийка потянулась к тяжелым ножницам и поднялась. — Как думаешь, если потерять мелкие корешки, это будет побочный эффект? — Она наклонилась, потянулась к одной из голых зимних ветвей и отрезала ее от куста бузины.

Почувствовала причиненную Махте Нат боль.

— Так ты ничего не добьешься!

Ливианна подошла к костру и положила ветку в огонь.

— Тогда это очень печально для тебя, потому что в этом случае ты прекратишь свое существование. Я довершу начатое Дыханием Ночи.

— И что в итоге? Я единственная, кто, возможно, сумеет вызвать дух Ияли! Если я погибну, ты никогда не разгадаешь ее тайну.

Ливианна снова подошла к кусту бузины. На этот раз она отрезала ветку с цветами.

— Что до этого, то я изменилась, наставница, — она положила ветку на огонь, и вскоре от нее повалил густой сизый дым. — Я освободилась от оков. От безрассудной идеи, что для меня существует лишь один путь. Если я не раскрою тайну Ияли, то впаду в немилость у Золотого. Он перестанет поручать мне миссии. Признаю, я честолюбива. Я с удовольствием стала бы продолжать идти этим путем, но когда оказалась на Танталии перед девочкой, которую выбрала себе в жертву, то поняла, что на самом деле жизнь моя пуста. Мне стоит еще раз попытаться родить ребенка. И не обращать внимания на мнимые недостатки, которыми он будто бы обладает. То, что совершенно, развиваться дальше не может. Оно уже достигло конца пути. Быть может, идеальное дитя вообще не родится, а отправится прямиком в Лунный свет?

— Что это за безумные идеи? Не обманывайся! Ты не добрая элъфийха, не друг деревьев.

Ливианна отрезала еще одну ветку.

— Что касается добрых эльфов, друзей деревьев, то тут ты права.