Читать книгу - "Волшебник в Хаосе - Кристофер Сташеф"

— Тоже хорошее дело, — хмыкнул Корт, — коль скоро капитан не стал ради тебя раскошеливаться, то можно спокойно махнуть рукой на присягу. Но разве Властелин не понимал, что тоже не может рассчитывать на твою верность?

— Сдается мне, что наша верность волнует Властелинов меньше всего, — задумчиво произнес Дирк. — А если они уж заподозрили тебя в измене, то выпорют, и все дела. Как бы то ни было, проблем не возникло. Я принял участие в нескольких небольших стычках. Слава богу, остался жив — вот и все. Но я не стал там долго задерживаться и поэтому даже не понял, что Погоняла, Толкач, Громила и Властелин — это тоже военные звания.

— Ну и как, заплатили тебе?

— В общем, да — тем, что отпустили на все четыре стороны. Можно сказать, я сам себя выкупил.

— Что ж, твои слова не лишены смысла, — кивнул Корт. Беседа доставляла ему удовольствие, а главное, отвлекала от мыслей о Виолетте. — Особенно если иметь в виду, что после того, как ты стал свободен, ему пришлось бы тебе заплатить.

— Вот именно. На тот момент новых сражений не намечалось, и он отпустил меня, чтобы не платить лишних денег. Тогда я подался в телохранители к купцу, затем какое-то время подвизался в качестве сборщика налогов, хотя, честно говоря, работа эта была мне не по нутру. Ну а потом пошел, куда глаза глядят, — вдруг что-нибудь да подвернется.

— То есть с тех пор ты предоставлен самому себе?

— Вернее сказать, маюсь без дела. До дома далеко, и, хотя так и тянет в родимые края, не хочется вновь наниматься в матросы.

— Не хочешь в матросы, подкопи деньжат и купи себе место на торговом судне, — посоветовал Корт.

— Чем и занимаюсь.

— Ну, работая то там, то здесь, много не скопишь, — с видом знатока заметил Корт. — Лучше подпиши долгосрочный контракт с вольной ротой, послужи, с год, а то и больше. Вот и накопишь монет, если, конечно, не будешь тратить их на потаскушек и разбавленный бренди. Добраться до дома хватит.

— Так, наверное, и придется поступить, — вздохнул Дирк. — Хотя я и не любитель подолгу засиживаться на одном месте.

— Что ж, не любишь, а придется, — заметил Корт. — Кстати, ты скорее потеряешь голову, если будешь наниматься от случая к случаю. Куда надежнее пойти служить на долгое время. Тогда, глядишь, о тебе хоть как-то позаботятся. Ведь ты уже будешь не пришлый, а свой. Чужака же всегда подставляют под вражеские клинки.

— Ах, вот оно что, — пробормотал Дирк.

— Мне, например, нужен сержант, — закинул удочку Корт. — Мой старший сержант уже давно поговаривает о том, что ему пора на покой. А капитан твердит, что у него полным-полно рекрутов и давно пора сформировать еще один взвод. Ты бы не хотел, хотя бы ради разнообразия, послужить какое-то время у меня?

— Ты это серьезно? — Дирк никак не ожидал такого поворота в их разговоре. — Спасибо, конечно, но я почти ничего не знаю о тебе. Хотя... — тут он лукаво улыбнулся, — я, пожалуй, приму твое предложение.

— Вот и я на это рассчитываю, — улыбнулся в ответ Корт. — Глядишь, мы и познакомимся ближе. Давай спрашивай.

— Ну, для начала расскажи, как называется твоя рота и кто ее капитан.

— Да, такое желательно знать, — усмехнулся Корт. — Что ж, коль спрашиваешь, мы — Голубая Рота капитана Деверса, дружище, чем и гордимся. Не стану кривить душой, и на нашу долю выпадали поражения, но побед на счету куда больше.

— Что ж, примем к сведению. А что ты расскажешь мне о себе, лейтенант? Каким ветром тебя занесло в наемники? Вряд ли эта работа сулит тебе светлое будущее.

— Ну, разве что поможет побыстрее найти могилу. — Внезапно Корт протрезвел. Ощущение это ему в общем-то не понравилось, и он поспешил налить себе из бутыли еще одну кружку бренди. — А что касается перспектив не угодить в нее раньше времени... что ж, они даже лучше, чем у крестьянина, который ходит за плугом. Согласен, опасностей его подстерегает меньше, но что это за жизнь — гнуть спину от зари до зари, никогда не есть досыта, а вместо дома иметь жалкую лачугу, которая в любую минуту, стоит подуть ветру посильнее, обрушится тебе на голову...

— Никогда бы не подумал, что ты из крестьян, — заметил Дирк.

— Конечно же, нет! — поспешил возразить Корт. — Но я вырос, играя с крестьянскими ребятишками, а затем научился ими командовать. Я был третьим ребенком в семье Толкача. В тех местах, откуда ты родом, есть Закон о Третьем Сыне?

— Ты имеешь в виду, что первый остается в замке, второй идет в армию, а третий во флот?

— Не иначе как ты вырос рядом с морем. В принципе ваш закон похож на наш, только у нас первый сын становится старшим Погонялой у отца, а после его смерти занимает отцовское место. Второй сын идет в наемники, что тоже на руку отцу — в случае чего у него есть «своя» рота — та, где служит его сын. Третий же сын уходит в горы к мудрецу, чтобы набраться от того премудрости. Например, узнает, как спасти души всех членов семьи.

— А, значит, вы верите в спасение души, — заметил Дирк. — Как я понял, ты по какой-то причине не попал к мудрецу.

Корт хмуро покачал головой.

— Я еще не утратил надежды обзавестись семьей. Конечно, я наслышался историй о том, как деревенские девушки посещают мудрецов, чтобы научиться у них искусству любви. Кстати, деревенские парни учатся тому же самому у старых вещуний. Но я всегда мечтал иметь жену, детишек...

Корт умолк и отвел глаза. В мыслях своих он представил себе лицо Виолетты. Неожиданно его охватила печаль — к горлу подступил комок, и Корт испугался, что вот-вот разрыдается перед незнакомцем.

— И из-за этого ты не стал изучать философию? — поинтересовался Дирк. — Странная, однако, причина для того, чтобы податься в солдаты.

Неожиданно для себя Корт почувствовал, что он здесь словно на суде и его допрашивают с пристрастием. Лейтенант постарался принять равнодушный вид и вновь повернулся к Дирку.

Какая, собственно, разница, что подумает про него незнакомец. Пусть что хочет себе, то и думает.

Однако Корту это было почему-то небезразлично.

— Мне не сиделось на месте, я жаждал новых впечатлений — вот и подался в наемники. Начинал сержантом, а через пару месяцев дорос до лейтенанта...

— И такая жизнь тебя устраивает?

— В конце концов любого из нас ожидает смерть, — пожал плечами Корт, — но у солдата по крайней мере есть шанс умереть в бою. Да, риск велик, но и отдача больше. Так что солдатская лямка мне не в тягость — моя жизнь полна приключений, а в сражениях все ощущаешь гораздо ярче. Признаюсь, и мне бывает страшно — например, когда я вижу, что надо мной занесен вражеский меч, — но от этого еще сильнее хочется жить, страх подстегивает меня, возбуждает, придает существованию остроту.

Скажи, что может сравниться с победой, особенно с той, что досталась дорогой ценой, когда поле брани усеяно телами погибших, а ты все еще жив? Ради этого я готов пройти через что угодно — бегство, позор поражения. Ведь я знаю, что рано или поздно мы снова одержим победу. А чего стоит боевое братство? Когда знаешь, что те, с кем ты сражаешься бок о бок, никогда тебя не предадут, в трудную минуту придут на помощь, даже если в душе и ненавидят тебя? Такое единение душ способен ощутить только тот, кто прошел через тяжкие испытания. Вот почему солдаты слушаются меня — не потому, что я сын Толкача, и не потому, что я, если понадобится, могу стереть каждого из них в порошок, а потому, что я делаю все для того, чтобы сохранить им жизнь. Битва отшумела, а мы живы и здоровы.