Читать книгу - "Цепные псы Империи - Андрей Белянин"

А я был невероятно слеп, тороплив и юношески глуп. Только этим можно было объяснить тот факт, что я не замечал его разбитых кулаков и следов свежей крови на ножнах кинжала. Ну и также того, что за нами давно следили…

В сияющий огнями Санкт-Петербург мы прибыли ближе к вечеру. Собственно, на первой же заставе в мою душу начали закрадываться сомнения в такой уж логичности моего плана. Куда я еду? Кто ждет меня в столице? Когда будет ближайшее судно в Великобританию? Почему я вообще куда-то должен уезжать со своей земли, из своего дома, своей Родины? Неужели в моих жилах не течет кровь моего отца?! На окраине города мы остановили лошадей…

– О чем задумался, Михайла Николаевич, – насмешливо раздалось за моей спиной. – Ежели дорогу на пристань забыл, так я подскажу.

– Лучше подскажите, где здесь ближайший отель?

– Ух ты? Никак передумал в свой Лондон драгоценный лыжи вострить…

– Сейчас мне все равно никуда не ехать, – сквозь зубы процедил я. – К тому же, как у вас говорят, утро вечера мудренее. Убей бог, не понимаю, почему и чем мудренее, но ладно. Завтра же я все узнаю насчет парохода и спокойно покину страну. Ясно?

– Куда уж яснее, – все так же весело откликнулся папин денщик. – Так, говоришь, насчет ночлега тебе подсказать?

– Обойдусь, – обрезал я, спрыгивая с седла. – Забирайте коня. Спасибо за то, что проводили. Прощайте. Надеюсь, больше не увидимся.

– И не надейся.

– Просто подскажите мне какую-нибудь гостиницу! – сорвался я, уже готовый вновь броситься с кулаками на эту самодовольную морду.

– Ладно, хлопчик, – смилостивился старый казак. – Помогу тебе. Подскажу, где нас на ночлег примут.

– Почему нас?

– Да потому, что мне одному, по ночи, с двумя конями, проселочными тропами возвращаться тоже не медом мазано! – охотно пояснил он. – Мало ли лихих людишек, вдруг кому мне в спину пальнуть взбредет? Нет уж, дурных нема! У знакомых батюшки твоего заночуем, а утром и пойдем по рассветному ветерку в разные стороны.

– Почему не в отель? – хмуро уточнил я, прекрасно понимая бесполезность спора и послушно садясь на усталого коня.

– Отель, отель, вот заладил… В гостиницу хочешь? Так тут приличных нет, а в иной тебя мало что напоют, ограбят, так еще и зарежут в придачу ради одного пальтишка! К Пал Палычу пойдем.

– К кому?

– К графу Воронцову, сослуживцу бывшему Николая Бенедиктовича. Они, почитай, с юности дружбу водили, столько-то лет вместе в Изюмском пехотном полку.

Матвей уверенно развернул своего черного жеребца и махнул рысью вниз по улице:

– Не отставай, паря! И часу не пройдет, на месте будем. Небось не откажут их сиятельство в простом ночлеге…

Я молча влез на своего Рыжика, пустив его следом. В конце концов, этот человек явно опытнее меня, больше знает о городе, поэтому смысл упираться и чего-то там доказывать? Пусть сегодня будет прав он. Завтра все встанет на свои места. Мне просто надо выспаться, подумать и принять правильные решения. Надеюсь, папин друг поддержит меня. Хотя пока не знаю в чем…

Улицы ночного Санкт-Петербурга были довольно хорошо освещены, во многих случаях даже лучше, чем в Лондоне. По крайней мере, когда мы выехали с темных окраин на Лиговский проспект, желтые газовые фонари горели практически у каждого дома, создавая роскошную иллюминацию.

Прав был бессмертный герой Гоголя, кузнец Вакула, – ночь, а светло, как днем! Столица России впечатляла…

Народу на улицах было много, несмотря на поздний час. Везде попадались верховые, двуколки, пролетки, крытые экипажи, спешащие куда-нибудь в театр, или в ресторан, или в какой-нибудь популярный кабак с цыганами. Последние вызывали у меня неподдельное удивление. Нет, не сочтите, что-то против них имею, но…

Как человеку, выросшему на европейской культуре, с правильной и цивилизованной шкалой ценностей, мне было трудно понять пристрастие русского дворянства и купечества к полудиким народам. Мои соотечественники – даже офицеры и вроде бы интеллигентные ученые люди – мчали куда-то в открытых экипажах, набитых пьяными друзьями, на коленях у которых сидели чернокудрые вакханки с огромными серьгами в ушах, бесстыжими декольте, в ярких блузках и развевающихся юбках!

На всю улицу звенели гитары, звучали протяжные песни на незнакомом мне варварском языке. Все происходящее отдавало какой-то пугающей первобытностью, но прохожие не пугались и не требовали от полиции прекратить это безобразие, а лишь с кроткой завистью свистели сквозь зубы вслед пролетающим лихачам…

Я не понимал свою родину, я был чужд своему отечеству, и все, что попадалось мне на глаза, в большей части вызывало шок, недоумение, а то и нездоровое раздражение. Хотя и в Лондоне не меньше пьяниц, не меньше нищих, не меньше, а то и больше аристократических типов, прожигающих жизнь в повальных кутежах с низшими слоями общества. Но это же там, а там – это не тут, верно?

Не знаю. Все равно мне казалось, что я безумно чужд всему этому русскому, что я выше, образованнее, умнее, читаю на трех языках, знаю историю европейских государств и пишу монографию о Китсе! На фиг здесь никому не нужного, великого английского поэта…

– Ну вот и добрались, стало быть, – прокричал мне Матвей, резко осаживая своего Черта, едва не вставшего на дыбы, перед коваными ажурными воротами аккуратного двухэтажного особняка.

Я спокойно остановил сдержанного рыжего коня, еще раз мысленно отметив, что психи ездят на психах, их точно тянет друг к другу.

Как понимаю, дом графа Воронцова представлял собой классическое архитектурное сооружение в стиле раннего ампира, с колоннами, небольшим балконом и скромным, но ухоженным садом. Таких маленьких частных усадеб в Санкт-Петербурге было великое множество, едва ли не каждый второй, дослужившийся на государственной службе до генеральского чина, мог позволить себе подобное.

Даже в Великобритании генералы вряд ли приобретали себе особняки в Лондоне, предпочитая отдаленные графства, но в России все было иначе. Тут ничего не стоило сравнивать, проще было принять все, как есть…

– То есть мы просто постучимся в двери и попросимся на ночлег?

– Ну да. А что такого-то? – безмятежно пожал плечами этот тип, напрочь лишенный любых понятий о такте и вежливости. Естественно, мне пришлось объяснять очевидное…

– Понимаете ли, Матвей… э-э?

– Матвей. Я ж простой казак, на хрена те, хлопчик, мое отчество?

– Хорошо. Так вот, Матвей, понимаете ли вы, что вломиться в чужой дом без приглашения, не будучи представленными хозяину, возможно, нарушая его личные планы на вечер, да еще и повесив на него заботы о наших лошадях, по меньшей мере невежливо?

– А-а… – с пониманием протянул он. – Это да. И впрямь невежливо получается. Но ты, твое благородие, не журись. Стой в сторонке. Я на себя весь позор возьму.