Читать книгу - "Совет двенадцати - Александр Рудазов"

— О, не беспокойтесь, — устало помахала рукой Ванесса. — Мы просто хотим предложить вам вернуться в Совет Двенадцати.

— Это мне нравится больше, — резко оживился Руорк. — Где мой серый плащ? Я без него как голый… ах да, я же и есть голый. Ещё одно преимущество технолича — одежда больше не нужна.

— Серый плащ вам вручат на следующем заседании, после голосования, — сладко улыбнулся Клевентин.

— Я хочу сейчас, — клацнул стальными челюстями Руорк.

— Да на, возьми мой, — расстегнул аграф Креол. — Я всё равно на него соус пролил.

Клевентин и Руорк ужасно опешили, а Ванесса заливисто рассмеялась. Вот в такие моменты она понимала, почему влюбилась в этого человека.

Несмотря на явное нарушение правил, от Креолова плаща Руорк не отказался — пусть тот и оказался ему маловат. Технолич с нескрываемым удовольствием застегнул обновку на стальных плечах и с интересом поглядел на аграф с эмблемой. Последние сто лет колдовские плащи серых скрепляла одна и та же застёжка — стилизованное изображение Ктулху. Теперь рисунок сменился на перечёркнутый круг с двумя значками в верхней и нижней половинах — символ иштарианства.

— Я проведу себе техосмотр… — задумчиво произнёс Руорк, — кое-что подлатаю… я уже чувствую, какие детали у меня барахлят… сделаю парочку усовершенствований… и через два-три дня буду в вашем распоряжении, владыка Креол. Ктулху фхтагн!.. или как у вас теперь положено говорить?

— Да как хочешь, — пожал плечами маг. — Мне наплевать.

Оставив Екесс и Смолтику хлопотать над своим роботообразным учителем, Креол с Ванессой вышли в коридор. Ванесса саркастично хмыкнула:

— И кто же третий, мистер Клевентин? Кого вы ещё нам оживили — Ригеллиона Одноглазого? Или Бестельглосуда Хаоса?

— К сожалению, к тому времени когда закончилась ларийская война, для повелителя Ригеллиона было уже слишком поздно, — огорчённо вздохнул Клевентин. — Даже наш высокочтимый Торай не совладает с настолько разложившимся трупом… который к тому же неизвестно где находится. А владыка Бестельглосуд…

— Я убил его адамантом, ученица, — растянул губы в улыбке Креол. — Его не оживит никакая магия.

— Нет, к сожалению, единственным достаточно свежим трупом в нашем распоряжении был повелитель Асанте, — развёл руками Клевентин. — В случае же с повелителем Руорком нашей заслуги нет — он позаботился о себе сам.

— Мудрый человек, — одобрительно кивнул Креол.

— То же самое касается и третьего из наших новых друзей, — открыл дверь Клевентин. — Прошу вас.

Палата Асанте Шторма была обычной больничной палатой, хотя и роскошной. Палата Руорка Машиниста скорее напоминала просторную кладовку. Сейчас же Креол с Ванессой вошли в какую-то лабораторию. Слева и справа — операционные столы с зловещими инструментами. Полки уставлены банками с человеческими органами и ещё какой-то гадостью. А в самом центре высится огромная колба, заполненная зеленоватой жидкостью. От неё идут трубки, шланги…

А внутри плавает человек.

Или не совсем человек. Скорее гомункул — довольно уродливый человекоподобный гомункул. Совершенно лысый, с идеально гладкой кожей, но старческими чертами лица. Креол рассказывал, что именно так выглядит классический тип гомункула — в виде старообразного младенца.

Правда, это существо несколько крупнее младенца. Невысокий — от силы пять с половиной футов — но несомненно взрослый. Ванесса не могла различить сквозь зелёную жидкость черт лица, однако её сразу охватило недоброе подозрение…

Торай Жизнь прошёл к колбе, повернул большой вентиль, спуская воду, по очереди дёрнул за два рычага — и дверь распахнулась. Лысый уродец издал мяукающий звук и ступил на пол, обёртывая чресла протянутым полотенцем. За ним тянулся какой-то упругий канатик цвета сырого мяса.

— Снова здравствуй, деточка, — улыбнулся он Ванессе. — Рад, что мы опять увиделись.

— Мурок Вивисектор! — ахнула та.

— Собственной персоной, прошу любить и Жаловать, — поклонился великий биомаг. — Вы по мне скучали? Скучали-скучали, не надо отрицать очевидного. По мне все скучают.

— Кто это? — хмуро спросил Креол. Он-то с Муро— ком никогда не встречался.

Ему объяснили. А вот самому Муроку ничего объяснять не пришлось — в отличие от Асанте с Руорком, он уже давно был в курсе всех изменений.

Несмотря на то, что последние два месяца провёл в банке.

— Так вы тоже создали себе запасное тело… — задумчиво произнесла Ванесса.

— О, но это же такой пустяк для колдовской медицины, — расплылся в улыбке Мурок. — Я заранее позаботился о том, чтобы в случае смерти мой дух отправился не на тот свет, а вот сюда, в мою лабораторию, к моему эмбриону — он тогда был вот такусенький! — и моему лучшему ученику — Тораю Жизни. А он уже позаботился об остальном. Хотя не скрою, умирать было… неприятно. Не хотелось бы повторять это ощущение. Давай больше не будем ссориться, деточка.

— Не подходи ко мне, — отстранилась Ванесса. — Мистер Клевентин, вы уверены, что вот этот Франкенштейн нам нужен? Может, измельчим его и выльем в унитаз?

— Не надо грубить без причины, — сделал шаг вперёд Мурок. — Мне казалось, что мы с тобой друзья…

— Ребята из Дахау тебе друзья, — взялась за пистолет Ванесса. — Не подходи, сказала, а то мозги вышибу!

— Почему со мной так невежливо обращаются? — надул губы Мурок. — Это у вас так принято — мучить новорождённых? Я ещё не обсох от амниотической жидкости, а меня уже хотят убить!

Ванесса жалобно посмотрела на Креола. Тот равнодушно зевнул и сказал:

— Решай сама, ученица. Если хочешь, я испепелю его прямо здесь и сейчас — мне не трудно.

Ванесса открыла было рот… однако всё же заколебалась. Конечно, у них с Муроком Вивисектором были разногласия, он проводил эксперименты над людьми и вообще похож на доктора Менгеле… но в своём ремесле он и в самом деле специалист, этого у него не отнять. Столь выдающимися умами нельзя так просто разбрасываться…

— Ладно, пусть живёт… пока что… — неохотно согласилась девушка. — Но я буду лично за ним присматривать!

— Ты не пожалеешь об этом, деточка!

— Уже жалею. Кстати, что это за канат у вас такой?

Мурок проследил за взглядом Вон, понимающе улыбнулся и поднял с пола канатик, тянущийся от колбы-репликатора. Один его конец заканчивался где-то в глубинах биомагического прибора, другой крепился к животу Мурока. Залихватски перекинув этот шланг через руку, Мурок весело подмигнул и сказал:

— Это, деточка, моя пуповина. Правда, симпатичная?

Ванесса почувствовала лёгкую тошноту. На лице Креола тоже проступила брезгливость.

— К сожалению, моё тело ещё недостаточно окрепло, — виновато развёл руками Мурок. — Поэтому я пока что вынужден проводить большую часть времени в репликаторе. Но реабилитационный период уже заканчивается — с каждым днём я всё дольше остаюсь на воздухе. Ещё немного, и я окончательно рожусь. Правда, здорово?