Читать книгу - "Волчий камень - Петр Заспа"

Он замолчал, осунувшийся и вмиг постаревший на десяток лет под тяжестью потери последней надежды.

— Для возвращения домой топлива вполне достаточно, — продолжил он. И, ожидая подтверждения, взглянул на механика: — Эрвин, что у нас в баках?

— Остаток пятьдесят пять процентов.

— Да… хватит вполне, — кивнул Гюнтер, — вопрос в другом. У нас нет продовольствия! — Он выразительно развел руками: — Все есть! Топливо, торпеды, отличная лодка! Нет только мелочи…

Ветер шевелил успевшую отрасти копну волос на его голове и толкал дрейфующую лодку. Легкая рябь разбивалась о борт.

— Прежде чем принять какое-нибудь решение, я хотел бы выслушать вас. О помощи забудьте, нас списали со счетов — это факт. Рассчитывать можем только на себя, из этого и исходите. Начнем с младшего. — Гюнтер ткнул пальцем в Вагнера. — Говори, Герберт.

— Мы можем попробовать захватить вражеский корабль и перегрузить продукты к нам на борт.

— За последние дни ты много видел кораблей? Если встретим, так и поступим, я тебе обещаю.

Кюхельман посмотрел на старпома с механиком, выбирая, кому следующему дать слово.

Но Отто опередил его, предложив:

— На запад от нас тянется множество мелких островов — американских, французских, испанских. На многих из них есть жилые поселения. Высадим десант или попробуем мирно договориться — определимся по обстановке. В любом случае можем запастись продовольствием.

Гюнтер выслушал старшего помощника, затем спросил механика:

— Можешь что-нибудь добавить?

Эрвин молча пожал плечами.

— Спасибо, старпом. Вы развеяли мои сомнения. Нечто подобное приходило и мне в голову. — Гюнтер встал, давая понять, что совет окончен. — Все по местам! Идем на запад.

Прочертив в развороте длинную дугу и разбивая набегавшие волны, лодка рванулась вперед, нацелившись носом в багровый диск исчезающего в море светила. Свет мерк, уступая надвигающейся с кормы темноте.

Кюхельман стоял на мостике и молчал. Глядя на него, притихли сигнальщики, боясь оторвать от глаз бинокли. Вагнер тщетно пытался перехватить хмурый взгляд командира. Наконец он не выдержал:

— Это ведь ничего не значит? Правда, Гюнтер? Мы справимся. Представляешь, какой сюрприз будет, когда вернемся?

Герберт заулыбался. Мысль о сюрпризе ему очень понравилась. Но затем по его лицу пробежала тень.

— Как думаешь, семьям уже сообщили?

Кюхельман посмотрел на лейтенанта, будто видел его впервые. Неожиданное щемящее чувство сдавило сердце. Его вдруг охватило предчувствие, что никогда этого не будет. Не будет никакого сюрприза, потому что домой они никогда не вернутся. Не будет больше встреч и новых выходов в море с оркестром на причале. А Гертруду он сможет увидеть только в своих снах. Может, все они уже давно погибли и теперь их удел — скитаться вечно в пустынном море?

Ничего не ответив, он спустился в душную утробу лодки.

Над штурманским столом стоял Вилли с черными кругами под глазами. Его измученное лицо после бессонной ночи было мрачным. Он уже сменил исчерканную карту с квадратом ED-36 на лист с более мелким масштабом, на границе которого виднелась цепочка Антильских островов.

— К утру достигнем побережья, герр командир, — сказал он, заметив командира. — Сначала будут коралловые рифы, там мы вряд ли кого-нибудь встретим, а дальше вглубь тянется множество мелких островов, вполне пригодных для поселений.

Гюнтер хотел сказать, что сомневается, встретят ли они вообще кого-нибудь, но лишь молча кивнул, выслушав штурмана. Постепенно расчеты Вилли захватили его внимание. Меланхолия уступила место рабочему оптимизму. Ему даже стало стыдно за минутную слабость, сковавшую желание бороться. Жизнь продолжается, и это главное! Им всего лишь чуть-чуть не повезло. Ее величество Фортуна на миг потеряла их из поля зрения. А дама она капризная и помогает только сильным и стойким, способным покорить ее сердце.

Постояв еще немного над картой и понаблюдав, как виртуозно, будто бабочка, порхает циркуль над столом в руках Вилли, Гюнтер хлопнул штурмана по плечу и скрылся за зеленой шторой своей каюты. Он достал фотографию, на которой они с Гертрудой улыбались в теплом марте сорок второго. Гюнтер был в непривычном гражданском костюме, сером в полоску, с цветком в левом лацкане, и нежно обнимал Гертруду правой рукой с кольцом на безымянном пальце, которое надевал крайне редко. Лицо жены светилось безмятежным счастьем. Гюнтер вспомнил, как он тогда рвался в море, не понимая, что счастье бывает таким хрупким.

Раскачивая лодку, за бортом зарождался новый шторм.

Не заметив как, он уснул.

Кто-то довольно бесцеремонно тряс его за плечо. Кюхельман открыл глаза и уставился в склонившегося над ним Вагнера. Из-за спины выглядывали лысая голова старпома и лопоухая физиономия Вилли. Лица их были растеряны.

— Командир, корабль на горизонте, — от волнения Герберт едва справился с собственным голосом.

— Что?!!

Остатки сна мгновенно улетучились.

Грудью, как тараном, Гюнтер снес не успевшего освободить проход штурмана. Взлетев по трапу на мостик, он выхватил у сигнальщика бинокль.

Ночь готовилась уступить место рассвету. Еще полчаса, и горизонт обозначится тонкой нитью первых несмелых лучей.

— Там, герр командир!

Четыре руки вахтенных вытянулись, указывая в темноту по левому борту. Теперь и Гюнтер рассмотрел слабый мерцающий огонек. Он то исчезал, то вспыхивал желтым светом. В бинокль размытое пятно переливалось и походило скорее на далекий костер на побережье, а не на сигнальный фонарь корабля.

— Странный какой-то, хотя видно, что он движется, — удивленно произнес за спиной Герберт.

— Не факт, что это корабль, — сказал, втискиваясь на переполненный мостик, старпом. — Я когда-то видел похожие огни. Они блуждают в море, появляясь из ниоткуда и так же исчезают.

«Старпом в своем репертуаре», — подумал Гюнтер и, не отрываясь от бинокля, выразил свои мысли вслух:

— Отто, давайте обойдемся без мистики и не будем запугивать экипаж. — Затем, обращаясь к Вагнеру, добавил: — Команду на рули, тридцать градусов влево. Попробуем сблизиться.

— Акустик ничего не слышит, — произнес старпом.

— Это лишний раз подтверждает, что наша акустика не в строю. Наберитесь терпения, Отто. Скоро все прояснится.

Тропическая ночь постепенно редела, теряя свою плотность, и Гюнтеру показалось, что он видит проступающие контуры корабля. Через минуту темный силуэт разглядели все на мостике, он был гораздо ближе, чем показалось вначале.

— Все вниз! Боевая тревога! Погружение!

Гюнтер не стал рисковать, пытаясь подойти еще ближе к неизвестному судну. Рассвет стремительно наступал. Скоро лодка, оставленная союзницей-темнотой, будет как на ладони.