Читать книгу - "Дочь для волка - Ханна Уиттен"

В углу у окна стояла заправленная кровать. Постельное белье – выцветшее, но чистое. В изножье кровати находился камин. Внутри – аккуратная стопочка дров. В алькове слева от двери Рэд увидела ночной горшок и железную ванну, уже наполненную водой. В углу напротив алькова разместился платяной шкаф. Рядом с ним на стене висело помутневшее от времени зеркало. На дверце шкафа пыль была смазана, остались отчетливые отпечатки ладоней. По размеру они вполне подошли бы Эммону.

Он сказал ей, что она может уйти, но приготовил ей место, если она решит остаться. Это заставило девушку задуматься – часть его настойчивой, убедительной речи, призывающей ее вернуться домой, наверняка была продумана заранее. Она почувствовала это. Но какая-то часть была импульсивной, порожденной горячим чувством. Вот только каким?

Рэд осторожно подошла к кровати. Глубоко вдохнув, как ныряльщик перед прыжком, быстрым движением нагнулась и заглянула под нее. Она сама не знала, что ожидала там найти, но знала, что не сможет лечь на кровать, если не проверит.

Ничего, кроме раздавленного мха. Рэд поджала губы, выпрямилась и направилась к шкафу. Рывком открыла двери, готовая зарычать на любое чудовище, которое могло выпрыгнуть ей навстречу из этих темных глубин. Но рычать ни на кого не пришлось. Ярость сменилась удивлением.

Платья. Шкаф был набит ими. Простой покрой, неяркие оттенки зеленого – в лесу человека в таком платье и не заметишь. Рэд вынула из шкафа одно из них, темно-зеленое, осторожно держа его на весу так, чтобы платье не испачкалось о грязный плащ. Судя по всему, по размеру оно вполне ей подходило.

Рэд положила платье на кровать и закрыла шкаф. Отошла от него, прикусила костяшки пальцев и позволила себе испуганно – и одновременно облегченно – всхлипнуть. Она была совершенно сбита с толку.

Но ведь именно этого она и хотела, не так ли? Запереть себя и свою опасную магию в Диколесье, чтобы точно больше никогда не причинить вреда Нив или любому, кто ей дорог. И тот раз, когда ее сила вырвалась на свободу и принесла столько разрушений, останется первым и последним.

Да. Именно этого Рэд и хотела.

Но теперь, когда ее мечты воплотились в реальность, удовлетворения она не испытала. Лишь полное опустошение.

Рэд глубоко вдохнула и задержала дыхание, насколько смогла, то есть пока легкие не начало жечь сильнее, чем глаза от слез, которым она не собиралась позволить пролиться. Затем медленно сняла плащ. Сильнее всего в ее безумном беге через Диколесье пострадал именно он. Но Рэд держала изорванный, пропитавшийся грязью плащ так, как будто это был наряд из самой дорогой парчи.

Это было нелепо. Рэд была достаточно умна, чтобы понимать это. Нелепо было оставлять при себе наряд жертвы, то, чем ее пометили, обрекая на смерть. Но плащ хранил в себе прикосновения рук Нив – она помогала Рэд одеться, так же, как и много раз до этого, разглаживая складки. Нив была последней – кроме самой Рэд, – кто прикасался к алой ткани.

На то, чтобы оставить плащ при себе, были и другие причины. Этого хотела та же самая часть ее души, которая была в восторге от жестокой игры слов, в которой ее детское прозвище перекликалась с уготованной ей судьбой. Та часть ее души, которая с улыбкой вцепилась в острый клинок – предуготовленную ей долю – и улыбалась, истекая кровью.

Рэд сжала плащ в руках, ощутив пальцами грубое плетение ткани. Теми же осторожными движениями, какими она снимала его, Рэд свернула его так, чтобы скрыть самые большие прорехи, и убрала плащ в шкаф.