Читать книгу - "Сердце дракона - Лана Каминская"

деревня Ланимор, юг Нолфорта 

Послеобеденное солнце клонилось к закату. 

Две средних лет хозяйки – одна с корзиной, полной шишек, другая с ведром воды – встретились у ограды небольшого дома. Маленький цветник, разбитый прямо у входной двери, говорил о недурном вкусе его обитателей: пряная гвоздика тёмно-лиловых и бордовых оттенков умело сочеталась с нежным белым колокольчиком, а чуть дальше, под окнами, цвела голубым цветом ароматная лаванда. Прямо за домом раскинулся старый сад, где деревья уже клонились под тяжестью плодов к голой земле, и трава была полностью скошена, высушена и скручена в тугие снопы.

Громко заржала лошадь, запертая в стойле на заднем дворе, но никто не обратил на это внимания. Встретившие друг друга соседки увлеклись обсуждением рецепта настойки из шишек, а сад продолжал погружаться в сумрак и пьянить ароматами груш и яблок. 

Для рыбацкой деревушки Ланимор, самой южной точки королевства Нолфорт, начинался очередной обычный вечер. Тихий и безмятежный, по-семейному уютный. В домах зажигались свечи, жарилась свежая, недавно выловленная и выпотрошенная рыба, тушились баклажаны с приправами, и разливалось по большим деревянным кружкам прохладное пиво. То здесь, то там вспыхивали один за другим фонари, висевшие у дверей каждого дома, освещали длинную улицу и создавали атмосферу тепла и спокойствия.

Смеркалось. Дом, у которого остановились посплетничать деревенские жительницы, не торопился присоединяться к другим в веренице себе подобных и зажигать фонари и свечи. В окнах было темно и пусто. Соседкам, видимо, надоело стоять в полумраке, и они, тепло распрощавшись, разошлись в разные стороны. И лишь лягушки остались громко квакать в глубоком овраге.

– Они ушли? – тихий шепот шёл со стороны ограды.

– Да, – ответили спустя мгновенье, – можешь идти.

– Постой. Ещё минутку.

– Дален вот-вот придет.

– Я видел его у старосты Коногана. У нас ещё есть время.

Темноволосый юноша ласково провёл рукой по лицу стоявшей перед ним девушки. Он был невысокого роста, хорошо сложен и в меру симпатичен. Огрубевшая на руках кожа выдавала в нём простого работягу, как, впрочем, и одежда: простая, удобная, местами потёртая, но без дыр и заплат. Карие глаза смотрели грустно и влюблённо.

– Уже поздно, Гил, – озираясь по сторонам, пробормотала девушка, – нас чуть не заметили.

– Вот так нас точно не заметят! – с озорными нотками в голосе воскликнул юноша и, обхватив девушку за талию, увлёк за собой на землю.

Та только растерянно вскрикнула и тут же оказалась лежащей на куче соломы, смешанной с недавно скошенной травой. 

– Они пахнут клевером, – страстно прошептал Гил, вдыхая запах распущенных волос. 

Его поцелуи были горячими и нежными, а руки начали беспорядочно блуждать по стройному, словно точёному морской волной телу, затянутому в тонкое льняное платье бледно-лилового цвета. Длинные, слегка вьющиеся русые волосы девушки разметались в разные стороны, а глаза закрылись от нахлынувшего наслаждения. Гил приподнялся и рывком стянул с себя рубашку, бросил рядом. Рукой провёл по тонкой девичьей талии, затем чуть выше и замер на груди, вздымающейся от волнения. Потянув на себя тонкую шнуровку платья, ослабил плотно прилегающую ткань и скользнул пальцами по плечу возлюбленной. Платье поползло вниз. 

– Адель! – крик раздался со стороны дома.

Девушка рывком скинула с себя Гила и подскочила. Тот кубарем скатился с мягкой соломенной подушки на жёсткую щетинистую траву и растерянно уставился в темноту.

– Это Дален, – в голосе девушки звенела паника.

Наполовину снятое платье еле-еле налезало обратно. Пальцы не слушались, шнуровка предательски путалась.

– Адель! – крик повторился. 

– Скорей одевайся, – кое-как закончив с платьем, девушка бросила Гилу его рубашку, и тот впопыхах стал засовывать руки в рукава. – Если он нас увидит, нам несдобровать.   

– Может, я всё-таки поговорю с ним? Скажу, что мы любим друг друга и хотим жить вместе. Ведь это так? Зачем скрывать? – Гил заправил рубашку и затянул пояс.

– И что дальше? – Адель вытаскивала соломинки из волос. – Да он убьёт тебя раньше, чем ты откроешь рот. Лучше сиди тихо, как мышь. Услышишь, как я вошла в дом – перепрыгнешь через ограду.

– Мне надоело притворяться, Адель. – Гил взял девушку за руку и развернул лицом к себе. – Ты любишь меня?

– Гил, сейчас не время, – взмолилась та. – Конечно, люблю. Больше жизни. 

– То же самое ты говоришь Далену каждую ночь? Я не поверю, что вы спите с ним в разных комнатах. 

– Мне пора, – Адель начинала нервничать. 

Гил схватил девушку за руку, притянул к себе и жадно прижался теплыми губами к её губам. Но поцелую не суждено было затянуться – Адель оттолкнула настойчивого юношу, подхватила юбку платья и побежала к дому, в окнах которого уже зажёгся свет. 

Устройство дома ничем не отличалось от других ему подобных: две крохотные спальни, заодно служившие хранилищем немногочисленной одежды, рыбацкой утвари и прочих вещей; комната побольше, в которой одновременно готовили пищу и обедали; и погреб. Все помещения были тесными, а воздух в доме пропитался запахом летнего луга, исходившего от трав, связанных в тугие пучки и подвешенных под потолком. Скамейки и небольшой вытянутый стол были сделаны из дешёвого дерева. На стенах не было ничего, если не считать полок с глиняной посудой и связки сушёной рыбки, болтавшейся на крючке недалеко от окна.

Дален сидел за столом и барабанил по нему пальцами. Это был высокий загорелый молодой человек, темноволосый и кареглазый, с шершавой кожей на руках, покрытых мозолями и засохшей морской солью. Одет по-деревенски просто: штаны и туника из грубой мешковатой ткани, сапоги на ногах. Перед ним на столе, на самой его середине, стояла глубокая миска, на дне которой лежало немного жемчужной крошки, видимо, ещё не сортированной, но Дален даже не смотрел ту сторону. Его глаза задумчиво уставились на стену, на которой абсолютно ничего не было.

Шум открывающейся входной двери нарушил склонявшую к размышлениям тишину. В комнату вошла Адель с корзинкой, полной цветов.

– Где ты была? – спросил Дален, поднялся из-за стола и подошел к окну.

– Срезала цветы на заднем дворе, – как ни в чём не бывало ответила Адель, ставя цветы в вазу.