Читать книгу - "Понаехали! - Карина Демина"

…тьма закружила.

Завьюжела.

Поползла к Ежи, спеша погрести его под собой.

- …однако следует помнить, что процесс формирования может занять некоторое время. И весьма важно, чтобы изъявляемая воля на протяжении данного времени оставалась постоянной величиной. А потому контроль и еще раз контроль.

Покой…

…им всем… тому юному барабанщику, красивому, словно девица. И старику, что сжимает грязное древко копья… покой шаманам, которые кружаться где-то там, за конницей, наполняя её призраком силы. И наложницам кагана, что бредут вслез за войском, сжимая куски истлевшего дерева.

Покой лошадям.

Покой…

Сила кружилась, выплетаясь в сложный полог. А огненная стена опала, и Радожский покачнулся, оседая на землю. Правда, был подхвачен кем-то… Ежи надеялся лишь, что князь жив. Но додумать не успел: сзади загудели трубы, и все-то войско, стоявшее на берегу, пришло в движение. Оно устремилось навстречу немертвым…

…покой.

Им, что пришли на эту землю, желая добычи… им, что были подобны волкам, пусть и в обличье людей… им, вызвавшим многие слезы…

Удар.

И первые ряды хазар опрокинуты. Пляшут кони, дробят копытами кости, смешивают неживых с иссушенным пламенем землей. Но хазар много. И руки их тянутся к людям.

Глаза слепы.

Однако…

…покой.

Пусть уходят… те, которые устали… те, которых давно зовет их небесный путь… те, кому не суждено будет вернуться в степи, но души их получат свободу. Именно так. Пускай.

Но их так много.

Слишком много. И пусть к Ежи стекается вся-то сила, но и её-то может не хватить. И где-то рядом осыпаются тленом драгоценные камни, а следом – и камни обыкновенные, которых коснулась живая кровь. Ежи забирает её, и чужие жизни, и муку, и боль, и…

…мало.

Слишком мало.

…драконьи камни, которых так мало – и колет сожаление, что побоялся он, Ежи, взять все, что они-то пригодились, держатся дольше всего. Они сами по себе сила, но и та уходит. А Ежи дотягивается до книги, которая не желает делиться силой. Но ему нужно… книгу жаль… книга… ему бы пригодилась. Она многое хранит.

Знания, которые так отчаянно нужны Ежи, но… что эти знания мертвецу? Мертвецов и без того довольно. И книга поддается. Её силы темны и горьки, и горечь эта чувствуется на губах. Но Ежи вытерпит.

Покой…

И сплетенное заклятье лежит на руках Ежи.

Он же, едва способный удержаться, поднимает его.

- Ветер, ветер, ты могуч… - срывается странное, и ветер слышит. Он устремляется к Ежи, подхватывает черную пелену, тянет к войску, чтобы развернуть над ним… сколько их. Ежи и не предполагал, что их может быть столько.

Он стоит.

Почему-то на пригорке, куда… как попал? Не важно… главное, что рядом, опираясь на копье, стоит паренек и глядит на Ежи с испугом.

- Я… - Ежи говорит, и паренек отступает, сжимая дрожащими руками копьецо. Вот ведь… этак собственная охрана – а поставлен он был явно Ежи хранить – заколет.

И Ежи отворачивается.

Авось, и не ударит в спину.

- Ведьмак, - этот, второй, появившийся перед Ежи, тоже молод.

И чужд.

У него плоское лицо с приплюснутым носом и вывернутыми ноздрями. У него кожа, желтая, словно маслом смазанная. У него тонкие усы.

И роскошный шлем.

- Мертвец, - Ежи ничуть не удивлен.

- Благодарю, - чужак прижимает раскрытые ладони к груди и сгибается в поклоне. – Теперь… нам дозволено уйти.

- Я… рад.

Ежи и вправду рад, ибо… что бы ни было в прошлом, оно там и осталось.

- Знаю. Доспех себе забери…

- Спасибо, но…

- Забери, - мертвец непреклонен. А паренек всхлипывает тонко-тонко. Вот ведь, навязали охранничка.

- Заберу, - Ежи поклонился, ибо, кем бы ни был стоящий перед ним человек, но мертвецы требуют уважения. И тот усмехнулся легко-легко.

И рассыпался пылью.

Вот так-то…