Читать книгу - "Исчадие ветров - Брайан Ламли"

— Что-то случилось? — полюбопытствовал Эксиор.

Ардатха распрямил сложившееся в нескольких местах длинное тонкое тело и встал.

— К моей небесной сфере в Элизии прибыл гонец, — сказал он, глядя куда-то в неизмеримые дали. — Я ожидал чего-то в этом роде. Послание от Ктханида. Пойдемте, вы сможете увидеть все сами.

Он поспешно прошагал в свою комнату; Эксиор последовал за ним. Там они уселись перед магическим шаром Ардатхи, в котором уже формировалось изображение. На пороге личных покоев Ардатхи Элла, находившихся внутри шара, плававшего высоко в небе над Элизией, робко стоял дчи-чис. Сам Ардатха — вернее, его тело — неподвижно лежал на висевшей в воздухе гравитационной кровати посреди комнаты. Не было слышно ни звука, но тут находящаяся на Лите проекция элизийского волшебника сделала сложное движение шестипалой рукой, и стал слышен голос гостя.

— Вынужден вас поправить. — Было ясно, что говорило какое-то механическое устройство, однако же прозвучавший голос принадлежал Ардатхе или очень хорошо его имитировал. — Это не основная, а как раз наименее важная часть. Ведь эта лежащая перед вами оболочка — всего лишь плоть Ардатхи Элла. А сознание, которое неизмеримо важнее, которое и есть на самом деле я, — оно находится в обители Эксиора К’мула в Андромеде. — Разговор шел своим чередом, о чем мы знаем из более ранней части повествования, тогда как на Лите Эксиор и Ардатха внимательно слушали. Под конец дчи-чис передал порученное ему сообщение Ардатха, находившийся на Лите, чуть заметно задрожав, принял его и почти сразу же сурово нахмурился. И услышал из шара свои собственные слова:

— Вот и все, — сказал Ардатха Элл. Но уже в следующий миг его голос сделался мрачным. — Ай-ай-ай, а ведь Ктханид поручает мне серьезную задачу. Вам следовало сразу сказать мне об этом, а не распускать тут хохол.

Затем последовал исход дчи-чиса из шара Ардатхи — торопливый, больше похожий на испуганное бегство, после чего волшебники на Лите добродушно усмехнулись и вернулись к прерванной партии в шахматы.

— Что же было в сообщении Ктханида? — спросил чуть погодя Эксиор.

— Объяснение причин необходимости моего пребывания здесь, — ответил Ардатха. — А причины следующие: Я поставлен здесь на стражу. — Он завершил партию матом в три хода, извлек волшебную палочку, которая выросла в магический жезл шести футов длиной, ткнул наконечником в пол и, согнувшись, приложил ухо к серебряной рукоятке. Несколько мгновений он, казалось, к чему-то прислушивался, а потом выпрямился и мрачно усмехнулся и повторил: — Да, на стражу.

После чего объяснил кое-какие важнейшие подробности…

В Элизии все было готово, все меры приняты. Проблемой выживания всей остальной многомерной вселенной занимался Ктханид — один только Ктханид, — но теперь и он оказался слеп в том, что касалось событий за границами Элизии. В Элизию не могло попасть ничего, ни в физической, ни в умственной форме. Из нее не исходила ни одна Великая мысль, в нее не возвращался ни один путешественник, оттуда не излучались и там не принимались никакие телепатические передачи, ни одни Часы Времени не бороздили бескрайние океаны пространства и времени. Элизия замолкла, затаилась, спряталась, сделалась еще более мифической, чем прежде…

И все же, поскольку сам Ктханид происходил от плоти и сознания Великих Древних, он не оказался полностью заперт, целиком изолирован от их действий. В своих собственных непостижимых сновидениях он слышал доносившееся снаружи эхо их снов. Объединенное сознание Великих Древних — их телепатический конгломерат, их «Великий вестник» Ньярлахотеп, который связывал между собой собратьев, пребывавших в разных тюрьмах, и переносил их мысли от одного к другому, — иной раз натыкался на сознание Ктханида, и из этих соприкосновений, как бы кратки они ни были, тот узнавал, что они затевали.

Когда де Мариньи и Морин покинули Борею в Часах Времени — и когда Итаква подверг пыткам сознание нескольких существ, чтобы добыть информацию, которую потом передал прочим Великим Древним и прежде всего Ктулху, — Ктханид узнал об этом. Узнал он и о гибели бесчисленного множества Гончих Тиндалоса в черной дыре, и о спасении Ссссс. Из мира земных снов до него донеслось и эхо крушения планов Ктулху усилить проникновение в подсознание людей, и однажды вопль ментальной ярости и бессильной злобы, сообщивший о том, что и сам Ньярлахотеп получил серьезный отпор.

Большую часть этих событий он предвидел.

А между тем…

В Долине снов появлялись из своих созданных в незапамятной древности нор гигантские н’хлатхи, чтобы собрать урожай семян огромных маков, и дчи-чисы уже пытались завязать с ними беседу. Все выглядело более чем зловеще: н’хлатхи не просто срезали зеленые головки, но сразу несли их в свои норы. И, кстати, теперь можно было хорошо рассмотреть, что эти норы собой представляли, поскольку, когда печати отлетели и двери распахнулись, из базальтовой толщи начали медленно вывинчиваться громадные цилиндры, какими, оказывается, и были эти самые «норы». Оказалось, что не просто «спальными местами» были эти цилиндры тридцати футов в диаметре и шестидесяти футов длиной каждый, сделанные из белого металла, неведомого науке Элизии, и испускавшие нечто вроде гиперизлучения — той самой энергии, которая питала элизийские Часы Времени! «Норы» н’хлатхов и были Часами Времени, и теперь хозяева готовили их к путешествию!

Что касается расположения этих дверей, в точности повторявшего великую спираль Андромеды, и нескольких звезд, добавившихся к ней и означавших предзнаменование самого худшего развития событий… То теперь почти все эти звезды пришли в нужное для такого развития положение; для завершения картины недоставало только одной позиции. Ктханиду были известны и ее место, и условия ее возникновения. Поскольку это была умирающая звезда, но звезда необычная. Она входила в двойную звезду; первая половина этой пары уже самоуничтожилась, а вторая хранила в своем ядре семя вселенского хаоса.

И называлась эта звезда…

…Как и следовало ожидать, это был Лит, тот самый Лит, где в данный момент Ардатха Элл нес свое бдение, прислушиваясь к устрашающему пульсу зародыша, чье появление на свет должно было послужить сигналом либо нового начала, либо чудовищного конца…