Читать книгу - "Чужая, или Хранители времени - Эльвира Плотникова"

Погода, как назло, была чудесной. Солнце давно растопило легкий утренний иней и подсушило пожелтевшую траву. Хотелось выбежать на улицу, пронестись по дорожкам сада, взметая опавшие за ночь листья, а потом улизнуть на озеро…

Ник тяжело вздохнул: «Как же! Похоже, сегодня я весь день просижу дома. Впрочем, может быть, Конрад придумает что-нибудь и похуже».

На душе было как-то тревожно. Нет, это был не страх. Когда-то давно Ник перестал бояться наказаний. Его мучило ощущение, что он обидел не только Лизу, которая, безусловно, заслуживала и большего.

Он распахнул окно и уселся на подоконник. Ему нравилось буйство красок, которое принесла с собой осень. В солнечном свете склоны гор отливали всеми оттенками желтого цвета.

Яркие красные пятна зарослей бересклета были беспорядочно разбрызганы, как капельки вишневого сока.

Ник никогда еще не видел осени. Впрочем, как и других времен года. Лиза и Аксений рассказывали, что Терра-2 очень похожа на Землю — почти такая же природа, продолжительность суток и года, такой же климат. Ник никогда там не был. Все, что он помнил, это теплицы и искусственное солнце станции на астероиде. Мама не приглашала его в гости, а отцу даже в голову не приходило свозить его куда-нибудь.

Этот мир казался ему неожиданно сбывшимся сном. Он мог пропадать в лесу с раннего утра до позднего вечера, представляя себя принцем в сказочной стране. Он перетрогал там каждую веточку и каждую травинку.

Из сада тянулся аромат поздних осенних дубков. «А в лесу пахнет грибами», — тоскливо подумал Ник. Он вспомнил, как вчера они все вместе ходили на прогулку и наткнулись на кусты, усыпанные ягодами. Мерлинда сказала, что здесь все называют их шишками. С виду ягоды были похожи на орехи, но оказались мягкими, а на вкус — приятными, сладко-терпкими. Они набрали целую корзину, приготовленную для грибов, и Мерлинда сварила из них такой кисель, что пальчики оближешь.

От мыслей о еде в животе заурчало. Ник пошарил по карманам в поисках завалявшейся конфетки, но ничего не нашел.

Скрипнула дверь, в комнату вошел Конрад. Ник повернулся к нему и выпрямился, ожидая справедливого выговора. Но Конрад только посоветовал ему извиниться перед Лизой. Нику показалось, что он чем-то очень расстроен.

Было справедливо заставить Ника извиняться перед сестрой. Просить прощения у Лизы действительно было сущим наказанием.

Сначала она долго не хотела впускать брата в свою комнату, потом дулась, отворачивалась и делала вид, что не слышит. Наконец Ник не выдержал:

— Ну чего ты хочешь? У меня и так от твоей оплеухи щека распухла. Хочешь ударить еще? Давай!

Лиза бросила на него злой взгляд.

— Если бы все это видел папа, ты бы не отделался одной пощечиной! — прошипела она.

Ник отмахнулся:

— Ты даже представить себе не можешь, что бы он сделал. Послушай, ты зря расстраиваешься. Наверняка Мерлинда готовит тебе сюрприз. И я уверен, что у тебя сегодня будут и торт, и шоколад, и все остальное. А я, как всегда, наказал самого себя.

На этот раз Лиза посмотрела на него с удивлением.

— Ник, ты же еще маленький. А говоришь так, как будто ты старше меня.

— Да? А сколько мне лет?

— Шесть, кажется.

— А может быть, уже семь? Или еще пять? Когда у меня день рождения?

Лиза окончательно растерялась:

— Я… я не знаю…

— Но ты же моя старшая сестра, — продолжал настаивать Ник, — ты же должна знать.

— Я как-то не задумывалась над этим, — призналась Лиза. — А разве вы с папой не праздновали твой день рождения?

— Никогда.

— Не может быть! Папа всегда был таким добрым. Он дарил подарки, покупал конфеты…

— Тебе, — уточнил Ник, — не мне. Это с тобой обращались, как с принцессой, а я даже не знал, когда мой день рождения.

Ему расхотелось продолжать этот разговор — неприятно было думать о прошлом.

— Ладно, ваше высочество, спрашиваю в последний раз: вы даруете мне свое прощение?

За грубовато-шутливым тоном Ник постарался спрятать свои истинные чувства. Лиза рассеянно кивнула:

— Да. Послушай, Ник… Это правда?

Но он уже выскочил из комнаты, чтобы не расплакаться от внезапно нахлынувших воспоминаний.

Лиза никогда не любила своего младшего брата. Когда он появился в их доме, ей было четыре года. Сначала он ей очень понравился — забавный малыш, похожий на большую ожившую куклу. Он крепко сжимал в кулачке ее палец и смешно разевал беззубый рот в поисках соски. Но вскоре она в нем разочаровалась — Ник кричал и плакал все ночи напролет. Тогда она стала жаловаться маме, что он мешает ей спать. Она обрадовалась, когда узнала, что отец увезет Ника далеко-далеко.

Лиза не сразу поняла, что вместе с младшим братом уехал и сам отец. Она любила его так же сильно, как и маму. Он был добрым и заботливым, играл с ней в куклы и читал на ночь сказки. Он называл ее «моя принцесса». Конечно, и с одной мамой ей жилось совсем неплохо. Мама покупала ей красивую одежду и дорогие игрушки, водила на праздники, не отказывала ни в одной просьбе. Она устроила ее в самую лучшую школу, но… Но ее милый, любимый папочка целиком достался ненавистному Нику. Лиза никогда не задумывалась, как малышу живется без мамы.

Когда отец приезжал к ней в отпуск, он не привозил с собой Ника. Иногда она сама прилетала к нему на астероид, но и тогда старалась игнорировать младшего брата. Правда, она не раз видела, как отец отвешивает Нику подзатыльники, но ей запретили его жалеть. Папа сказал, что мальчиков, в отличие от девочек, воспитывают иначе.

Став постарше, Лиза стала замечать, что они с Ником выглядят по-разному. Лиза была полненькой блондинкой, как мама, а от отца унаследовала нос картошкой и немного оттопыренные уши. Ник не походил ни на одного из родителей — смуглый, с темными, слегка волнистыми волосами, он обладал такими правильными, почти классическими чертами лица, что Лиза даже ему завидовала. Она ни о чем не расспрашивала родителей, просто решила, что Ник ей не родной брат, что у отца была другая женщина и что из-за этого он и уехал от мамы.

Но из слов Ника выходило, что папа его совершенно не любил. И зачем же тогда он оставил его себе? Почему не отдал другим родственникам? Увы, ответы на эти вопросы получить теперь просто невозможно.