Читать книгу - "Глаз дракона - Сергей Костин"

— Имя?

— Серж.

— Откуда?

— С севера.

Такой простой ответ его явно не устроил, потому что он, наконец, поднял свои глаза и рявкнул в два раза громче: — Из какого города, болван? Я не стал выяснять, кто из нас больший болван, и просто ответил:

— Из города Воема, достопочтимый капитан. Видимо, я все-таки ошибся в звании. До капитана ему было далеко. Иначе чем объяснить, что он сразу подобрел и уже ровным голосом продолжал вести опрос:

— Отца как звали? Я сказал истинную правду:

— Виктором нарекли.

Записав все, что ему было нужно, он пододвинул ко мне тетрадь: — Вот здесь прижми большой палец. М-да, чернил нет. Эти ребята, видимо, думали, что раз мы из болванов, то и руки у нас грязные. Посмотрев в книгу, я прочел: Серж Воемский. Вот так рождается история.

— Позвольте ваше перо, достопочтимый капитан?

Глаза капитана, или как его там, удивленно уставились на меня.

— Ты что, грамоте обучен?

— Соображаю немного, — ответил я, скромно опустив глаза, ругая себя последними словами за глупость и думая, как выкрутиться из этого положения. Мне совсем не улыбалось сидеть в канцелярии и изводить горы чернил и бумаги.

Капитан-ефрейтор, бурно проявляя радость, потер руки.

— Давай-давай, а то мне помощник нужен. Доброта его не знала границ. Он уже видел меня, сидящим за столом, день и ночь записывающим прибывающих новобранцев. Угу! Дождешься, как же!

Вояка-писарь услужливо протянул мне перо. Я густо обмакнул перо в черные чернила и, роняя крупные капли на книгу, понес руку к тому месту, где находились мои фамильные данные. Капитан даже ничего не сказал об оставленных мною каплях, он привстал, жадно наблюдая за тем, как я ставлю свою подпись.

Для меня это означало бы беспросветную канцелярскую каторгу. Поэтому я откинулся немного назад, закусил нижнюю губу и поводил пером над бумагой.

— Ну, давай быстрей!

Я не стал больше испытывать терпение капитана и, решившись, поставил напротив своей фамилии жирный-прежирный крест.

Следующие пять минут, сморщив от удовольствия нос, я рассматривал свою работу и совершенно не понимал, почему капитан-ефрейтор надрывает свои легкие. Ради сохранения своих нервных клеток, я не вслушивался в слова, которые звучали в мой адрес. Но ^насколько удалось уловить, самым мягким эпитетом в мой адрес было нечто, вошедшее в состав сложного предложения. Примерно это звучало так: «…скотина деревенская… вонючка… твою…».

Для капитана он ругался неплохо. Наконец поток иссяк, и капитан-ефрейтор плюхнулся без сил в свое кресло. Руки его бессильно повисли. Моя грамотность оказалась блефом, и вместе с ней лопнула мечта об отдыхе. Явно презирая меня, капитан покопался в стоящем рядом со столом ящике, достал медальон и швырнул его мне.

— Выбирай себе оружие и чтоб духу твоего здесь не было. — У меня уже есть оружие. Я развернулся и пошел к выходу из охраняемого круга. Больше от капитана мне ничего не требовалось, и я старался поскорее от него улизнуть. Но меня задержал рявкающий голос канцеляриста:

— А ну, стой! Я остановился и посмотрел через плечо.

— Что у тебя за оружие?

— Меч.

— Покажи!

— Зачем?

Капитан не выдержал и рявкнул:

— Покажи меч,…!

Мне не очень хотелось показывать свое оружие, но, по-видимому, другого выхода не осталось. Сам виноват. Он наверняка что-то заметил. Или просто рукоять привлекла его внимание, или плохо укрытое серебро. Одним движением меч оказался у меня в руках.

— Серебряный? — выражение глаз капитана мне не понравилось.

— Серебряный.

— Откуда?

— От верблюда, — честное слово, я просто не мог удержаться от старой шутки, но еще забавнее, что капитан никогда не слышал о верблюдах. — Семейная реликвия.

Капитан хищно подвигал сложенными в трубочку губами:

— Тебе необходимо оставить его здесь. Серебром будут сражаться только самые опытные.

— А что будут делать остальные? — Другие будут драться кинжалами и осиновыми кольями.

— Конечно, серебра в этой стране хватает только на пуговицы для придворных.

— Замолчи, деревенщина. Что ты можешь знать о придворных. Довольно разговоров, отдай меч. Им будет владеть достойный. — Мне кажется, что этот достойный ты? Капитан-ефрейтор больше не считал необходимым вести со мной беседу и переложил всю ответственность на плечи солдат. — Охрана! Отобрать у него меч! Ну это уж слишком. Я мог бы позволить себе принять оскорбления в свой адрес — не велика птица. Но в данном случае дело касалось меча погибшего варркана. И отдать его в чужие руки я считал совершенно невозможным.

Я не стал дожидаться, пока ко мне подбегут солдаты. Оказалось гораздо проще подскочить к штабной крысе, упереть острие меча в верхнюю пуговицу его мундира и сладким до омерзения голосом проговорить:

— Я думаю, что и сам могу доказать, что по праву владею мечом моих предков.

Капитан заметно побледнел и остановил подбегающих солдат.

— Ты хочешь убить меня?

— Нет. Просто я хочу доказать, что никому не позволю себя грабить.

Капитан думал недолго. Ровно столько, сколько времени потребовалось крупной капле пота скатиться по его лбу, затем по носу и, сорвавшись, впитаться в землю.

— Хорошо. Ты будешь драться, но если ты проиграешь, то проиграешь не только меч, но и жизнь.

В знак согласия я отсалютовал мечом и отошел на два шага. Капитан огляделся и позвал солдата:

— Стонг! Убей этого ублюдка и получишь… очередное звание.

Стонг, скорее крупный, чем толстый, вытащив меч, пошел на меня. С одного взгляда было ясно, что он прекрасный фехтовальщик. А если прибавить к этому повышение в чине, то передо мной стоял настоящий убийца хитрых варрканов. Несмотря на кажущуюся тучность, Стонг двигался легко и быстро. Сила удара у него была приличной, и меч он держал крепко. Поэтому мне понадобилось немного больше времени, чтобы, закрутив, выбить меч из его рук. Парень остался с пустыми руками и явно не сразу сообразил, что произошло.

— Можно попробовать снова? — спросил он, глядя на меня умоляющими глазами.

Интересное дело! Можно ли попробовать убить меня еще раз? Конечно, можно! Да и кто откажет человеку с такими просящими глазами? Но тут в дело вмешался капитан-ефрейтор.

— Стонг, Давид, Слут! Убейте его! Это было нарушением правил. Даже названные солдаты не одобряли приказ, но, повинуясь старшему, обнажили мечи.

— Капитан! — я обернулся к вояке: — Если вы сейчас же не отмените свой приказ, то сначала умрут эти трое парней, а потом вы.