Читать книгу - "Танцор января - Майкл Фрэнсис Флинн"

Некоторые придворные шептались, что Разлом, эта бездна посреди света, со временем могла сломить любого человека и свести его с ума.

Гончий Ардри мог одновременно носить множество обличий. Безмерно преданный. Неумолимый и беспощадный. У Верховного короля не было более верных слуг, нежели его Гончие. Они славились находчивостью, искусностью во всевозможных занятиях как политического, так и военного толка, безжалостностью и непреклонностью, когда предстояло сделать то, что должно было быть сделано. Они умели обращаться со словами так же ловко, как митменцы с Нового Эрена обращались с клейморами, — зачастую с тем же обезглавливающим результатом. Но и иное оружие не было им чуждо. Один-единственный Гончий, в сумерках высадившийся в Дол Нового Эрена, мог за первую же ночь и следующий день остановить гражданскую войну.

В молодости Фир Ли был далеко не последним среди своих. Всего парой умело распространенных слухов в барах Флоренц-Сити он сверг Четвертого Тирана Гладиолы. Закончив ужасное время Междуцарствия, он пять лет управлял Валентностью, где до сих пор прославляют его имя. Он руководил восстановлением Уродца после мощных землетрясений. Фир Ли убил пятнадцать человек, заслуживающих смерти, и спас двадцать семь, которые ее не заслуживали. Он даже пересек Разлом и ходил по мифическим улицам Тайного города на Дао Хитте, куда ступать могли только Названные.

Вестник, шпион, посол, диверсант, убийца, планетарный управитель — Гончий может стать тем, кем только пожелает Верховный Шинейд,[18]когда Ардри переговорит с «кабинетом» от имени ОЛП, ибо никто не любил ОЛП больше Гончих из «Особой службы». Не кривя душой, можно сказать, что Лига представляла собой нечто большее, нежели теорию, исключительно благодаря убеждениям Гончих; а если и было что-то, что могло свести подобного человека с ума, то явно не Сапфировый Пост, а преклонение перед чем-то не совсем реальным.

Но есть что-то расслабляющее в работе, на которой по большей части ничего не происходит и где успехом считается обеспечение того факта, что ничего не произойдет и в дальнейшем. То был очередной период ослабления напряженности, граница считалась открытой, поэтому какая-никакая, но торговля все же велась. Иногда проводились досмотры грузов, но они случались недостаточно часто и были слишком рутинными, чтобы разбавить монотонность долгого дозора. Скука притупляет былую сноровку, поэтому Гончий Фир Ли проводил тренировки и учения по безопасности как раз в достаточной мере, чтобы обеспечить готовность, но при этом не притупить ее. Это походило на тщательную настройку, словно пощипывание струн арфы в поисках нужного звучания без необходимости дергать за них.

Итак, большую часть времени они проводили в праздности, соревнуясь в мастерстве и везении, занимаясь спортом, дебатами, чтением, писательством, живописью и музыкой, романтикой и распрями — тем, чем человеческие существа наполняли свои жизни, как повелось со времен пещер в Ласко.[19]Грейстроку, помощнику Фира Ли, приходилось организовывать досуг, проводить концерты, устраивать чемпионаты по игре с мячом и тому подобное — а также наводить порядок, когда музыка становилась слишком громкой, дебаты слишком горячими, а азартные игры — слишком азартными; к тому же в его обязанности входило урегулирование трений, которые неизбежно возникают, когда те, кто был обучен мгновенно действовать в кризисной ситуации, вынуждены сидеть без дела и надежды, что такая ситуация когда-нибудь наступит. Грейстрок сам был отличным профессионалом, и его эти мирские заботы не могли не раздражать.

Флагман Фира Ли «Пылающие врата» напоминал сказочный замок посреди пустоты космоса. Звездолет не предназначался для вхождения в атмосферу, в нем не было и намека на плавность линий, а люди древности нашли бы его скорее похожим на небольшую деревушку, даже если бы у них и имелись какие-то представления о космических кораблях. Флагман был построен в греческой, готической, тюдоровской и тайской манере, а Фир Ли, который никогда даже не слышал об этих народах и стилях, сумел собрать и воплотить в корабле наиболее уродливые черты всех этих направлений. «Пылающие врата» были химерой, странной даже по стандартам кораблей его класса, — благодаря специфическому применению гравитационных решеток и защите сферического поля блоки, сферы, трубы и переходы сплетались воедино под невероятными углами. Спятившее волшебное царство. Звездолет казался инородным телом везде — но только не здесь, на изорванной границе космоса.

Фир Ли сам выбрал себе кожу цвета полуночи и волосы, подобные лунному свету. Он был темнее той бездны, которую стерег, и в слабоосвещенных покоях белый каскад гривы казался единственным, что выдавало его присутствие. Он двигался стремительно и бесшумно. Бан Бриджит, его коллега, как-то сравнила Фира Ли с пантерой; другие и вовсе сравнивали его с самим Разломом.

Фир Ли сидел во вращающемся кресле в круге света посреди пустующей гостиной, одна стена которой представляла собой экран, показывающий Разлом. «Он видит суть, — шептались между собой в эскадре. — У него эти странные глаза, и он может проникать в глубины течений. Когда полезут ’феды, он засечет их раньше наших сенсоров».

Это была ложь, или возможно, что это была ложь, но Разлом манил, овладевал его помыслами. Образ Разлома оставлял в душе человека отпечаток, подобно восковой печати, и частичка его пустоты однажды воцарилась в душе Фира Ли.

Возможно, поэтому большая часть его гостиной скрывалась в тени. Кресло, в котором он сидел, имело восемь ножек, его гибкие подлокотники ласкали пальцы Гончего панелями управления и кнопками ввода-вывода. С их помощью Фир Ли мог слышать то, что слышит корабль, видеть то же, что и корабль, говорить голосом корабля — но сейчас он затемнил все экраны, кроме двух. На одном он пролистывал роман великой дибольдской писательницы Нгози дан Уиткин, которая застала начало Великой Чистки и очень остро описала потери и смятение первых поколений, живших в то время. Но так как Фир Ли был параперцептиком, второй экран отображал статистику транспортного потока через Разлом. Его внимание ничуть не рассеивалось, поскольку каждый объект обрабатывался разными областями разума. Третья же область, предназначенная для символов, мифов и образов, созерцала громадный Разлом, раскинувшийся на стене комнаты.

Не все торговые корабли возвращались обратно.

Так утверждала статистика, и хотя Фир Ли отлично знал о недостатках любой статистики — ее придумал деревенский сторож, а он писал то, что было выгодно ему! — цифры тревожили. Тревожили так же, как кровожадные Названные, которые истребили целые народы Старого Содружества, а оставшихся, среди которых были и предки Нгози, рассеяли по окраинам космоса.