Читать книгу - "Греческий огонь. Книга 3 - Никос Зервас"

Я говорю ему: «Рано, Саша, погоди, осмотрись прежде! Что тебе в гусары?.. Ты ещё не видел почти света, время не уйдёт от тебя!.. Ну, сами знаете, молодая натура. Ему уж там, в гусарах, всё это блестит: шитьё, богатый мундир…

Н. В. Гоголь. Игроки

— Кадет Царицын? Да вы ли это?.. — перед ним стоял улыбающийся профессор Краплин.

Иван глазам своим не поверил. Вот уж действительно: на ловца и зверь бежит.

И прямо с места в карьер, «без здрасьте», Ваня торопливо спросил:

— Вы говорили о шоу… Я согласен, если, конечно, ещё не поздно. Но мне нужен аванс…

За линзами профессорских очков потеплело. Наклонил кудрявую бороду, в бороде намёрзли седые жилки.

— Не поздно, Иван, совсем не поздно. И аванс обязательно будет. Десять тысяч евро, мой юный друг. Довольно будет?

Ни фига себе! Да на эти деньги можно всех выжигателей, до последнего карапуза, снарядить новенькими рогатками, спутниковыми навигаторами. И даже бронежилетами, если понадобится.

Холодно в груди у кадета Царицына, голос чужой:

— Профессор, воля ваша. У меня внезапная нужда в деньгах. Только не говорите генералу. Если узнает, я пропал.

— Ну, не беспокойтесь, Царицын, — Краплин заботливо приобнял мальчика. — Ну почему, например, вы не можете заболеть воспалением лёгких? Подростки ведь так любят мороженое… Замечательная болезнь, у вас будет уйма свободного времени.

Профессорская «Волга» подкатила к празднично украшенной громаде «Президент-отеля». Здесь мигали оранжевые новогодние деревья. Возле лифта гудела странная толпа: молодые люди, как один белокурые, одетые не по сезону в тесные джинсики, рваные маечки, в какие-то кофточки без рукавов…

Ване и профессору едва хватило места в зеркальной лифтовой кабине.

Они поднялись на последний этаж. В гостиничном коридоре было шумно и душно от смеси дорогих ароматов. Ваня опешил: такие же в точности парни расхаживали в холлах, толпились возле огромных, красного дерева двустворчатых дверей люксового номера.

— Это мальчики из модельных агентств, — шепнул Ване на ухо Краплин, защекотал бородой шею. — Каждый мечтает сыграть в проекте Ханукаина. Ещё бы, такой престижный контракт!

Профессор подвёл Ваню к охраннику:

— Моя фамилия — Краплин. Этот парень пройдёт без очереди.

Модели загалдели, под перекрёстным огнём ненавидящих взоров Царицын пролез внутрь.

За низким туалетным столиком, выдвинутым на середину, сидел утомлённый рыжеватый человек в очках с реденькими всклоченными бакенбардами. Он курил тонкую дамскую сигаретку и устало перетасовывал лежащую перед ним колоду фотоснимков.

— Вы кто такой?

— От профессора Краплина, — сообщил Ваня.

— Не знаю никакого профессора, — уныло заметил человек в бакенбардах. — Возраст?

— Шестнадцать.

— Рост?

— Одна тысяча семьсот пятьдесят миллиметров. Рыжеватый брезгливо оглядел Ваню с ног до головы.

— Восемьдесят человек в день, и ни одной нормальной рожи. У каждого второго на лбу печать потомственного алкоголизма. Остальные либо улыбочка, как у парикмахера, либо блеск наркотический в глазёнках. И где, спрашивается, я найду в этой стране товарное этническое лицо?

— Объём груди и бёдер?

— Не знаю, — Царицын удивился, — не замерял.

— Имя?

— Иван.

— Место рождения?

— Ставропольский край.

— Казачок, стало быть?

— Ну да. Можно сказать, казачок.

— Интере-эсно. Иванушка-казачок, угу.

Мутные глазки из-под редких ресниц прицелились с любопытством.

— И небось, дурачок?.

— И дурачок. Если Вам будет угодно.

— А знаете что, молодой человек? — рыжеволосый помолчал, потом улыбнулся. — Вы не подходите.

— Это почему?

— Вы слишком умный. Нам по сценарию нужен Иван-дурак. А вы из себя Ивана Царевича корчите. Пригласите, если не затруднит, следующего.

Дверь в дальнем конце комнаты открылась, и вошёл низенький пузатый человек, завёрнутый в полотенце. Он казался тёмным и грязным, точно облился мазутом, — от множества мокрых волос, покрывавших толстенькие конечности, грудь и даже короткую складчатую шею. Рыжеволосый вскочил:

— Хотите чашку кофе, сэр? Стакан мартини стрэйт?

— К дьяволу, — уныло процедил пузатый.

Не поворачивая головы, прошлёпал в белых гостиничных тапочках к комоду и с кряхтеньем стал копаться в нижнем ящике.

— Малкин, куда запропастился пластырь? — послышался брюзгливый голос. — Я кошмарно порезался, эти бритва никуда не годится.

Малкин скакнул на помощь шефу. Ваня был уже у двери. Пузатый скользнул по нему равнодушным взглядом и — замер. Через секунду он уже вопил на всю комнату:

— Малкин, погляди, какое лицо! Это же чудо, Малкин! Это юный русский бог!

Не прошло и получаса, как Царицын, обложенный прокуренными подушками, сидел в рыжем кресле Изяслава Ханукаина, и перелистывал толстую тетрадь, озаглавленную:

ДЕТИ ПРОТИВ ТЕРРОРА

или

КЛОЧКИ ПО ЗАКОУЛОЧКАМ