Читать книгу - "Мать Сумерек - Анастасия Машевская"

Когда, наконец, Таммуз уложил жену и ушел в спальню, отведенную ему на время беременности Майи, помрачнел быстрее, чем вздымается грудь при вдохе. Ему определенно нужен сын и только сын. У Майи нет права сейчас рожать баб. Дай Бог, у неё родится мальчик. Было бы идеально, если бы при этом будущим первенцем Сарвата оказалась девчонка. Жаль, что он никак не может повлиять на результат.

Таммуз сжал зубы. В любом случае, даже если родится девка, её можно будет использовать позднее, а Майе придется рожать до тех пор, пока он, Таммуз, не достигнет успеха с сыном. И чтобы это было возможным, для начала придется вернуться в Шамши-Аддад живым с югов. Живым генералом Адани — вместо Даната, час которому пробил.

* * *

Царевич завалился спать почти сразу — чтобы пораньше встать и подготовиться к походу, насколько можно. Его звали на юг, к Красной Башне. Определенно, именно его. Помимо сведений о том, что «ласбарнское рванье выстроило гарнизоны вдоль путей сообщения в шахматном порядке», которые сами по себе были посланием для любого Далхора, выросшего на рассказах о военных кампаниях царя Алая, еще до вчерашнего совета Таммузу принесли письмо.

Некто из Орса, кто помогал Таммузу поддерживать связь с родиной, некто, кого царевич не видел никогда, звал поговорить — тайком от обоих царей.

* * *

Сайдр, верховный друид Этана в новом поколении, отдал Клиаму Хорнтеллу свой посох вместо костыля, чтобы тот мог поддерживать орудием вес в помощь ослабшим мышцам. Отощавший, измученный, с обвисшей кожей и безжизненным лицом, с почти полностью опавшими прежде золотистыми шальными кудрями, Клиам потихоньку следовал за Сайдром. Вопреки ожиданиям, он смог сохранить ясность рассудка и даже не воевал с крысами — как более ценный заложник, он содержался в более приближенной к выходу камере и более достойных условиях — на случай, если Клион Хорнтелл, герцог Излучины, вздумает вести переговоры и, как постоянно твердил Нирох, «взяться за ум». Так что до него очередь быть съеденным заживо, подобно Тиранту, так и не дошла.

Тракт выбирали с трудом и продвигались медленно, зачастую больше ночами и бездорожьем, прячась ото всех и вся. К тому же Клиам едва ли мог покрывать за день большим расстояния, и основную часть дня они сидели в привалах.

* * *

Страна напоминала погост.

Обглоданные земли опустели. Разбойники и мародеры встречались регулярно, как и их жертвы, умирающие на глазах у путников. Сайдр пользовался теневым плащом Завесы, прячась с Клиамом, но путники видели, как люди обезображивали некогда плодородные, густые от колосьев и цвета долы, хуже любой саранчи и крыс.

Теперь никто не делил встречных на староверов и христиан: все видели врагов во всех.

Снова собрать хоть какие-то силы, чтобы привести к порядку для начала столицу и округи Кольдерта, было непросто. Тройд делал, что мог, но все вело к тому, что те, кто выжил после вторжения архонцев и скахир, теперь должны были полечь от немощи. И не только голодной, с ужасом понимал молодой король в столице: передавленные до кишок люди под стенами гноились на солнце, заражая все вокруг, и многие из тех, кого Тройд отправлял сваливать в кучи и сжигать погибших, заболевали вскоре неизлечимой хворью. Костры заполыхали вокруг столицы повсюду, желающих поучаствовать в возрождении страны было все меньше.

От северного и южного герцогств не осталось практически ничего. Северное разрушено, южное, Ладомарское, теперь принадлежит недавнему врагу и давнему другу. Вся надежда нового короля зиждилась на договоренностях с Хорнтеллами и Лигарами. Но, опасался Тройд, теперь и эти двое ухитрятся стать непримиримыми врагами просто потому, что больше нет никого, с кем можно было бы воевать. Не считая его, разумеется, нового короля, которого Берад ненавидел всей душой.

Поэтому, прощаясь с Сайдром и Клиамом, Тройд сделал все возможное, чтобы заручиться поддержкой друида и испросить прощения у Клиона, перед котором лично он, новый король, повинен не был. В конце концов, разве сам он не меньше пострадал от тяжб и распрей между староверами и храмовниками? Тут поспорить было не с чем, и Тройд очень надеялся, что ему удастся убедить Клиона в ясности собственных намерений. А лучшего союзника в возрождении баланса между двумя силами — котлом староверов и крестом христиан — было не найти. В конце концов, разве внешние враги христианам и староверам достались не общие?

Сайдр поддерживал Тройда искренне. Не знавший тайн в чужих сердцах и душах, верховный друид всячески сопереживал королю и надеялся на успех. Иландар многократно перешивался, как отрез ткани, из которого раз за разом кроят новое платье для нового человека. И до сих пор стоял. Если Праматерь позволит, если люди, жившие в Иландаре, усвоят урок, он выстоит и теперь. И, да воздаст Всеблагая, из тьмы Нанданы, в которую оказалось погружено государство к возрождению Тинар его, как всегда бывало прежде, выведет тот, кто никогда не стремился управлять людьми.

* * *

Клион Хорнтелл воспринял возвращение сына в компании верховного друида, как провидение и вопиющую милость всех Богов, каким в Этане только нашлось место. Гета, жена Клиона, отощавшая не только от трудных времен, но и от потери всех четырех детей, вздрогнула всем телом, увидев сына, и дальнейшее её ликование захлебнулось потерей сознания.

Клион встретил сына со всем рдением, поддерживая, и едва ли не пал в ноги Сайдру, когда Клиама обиходили и расположили отдыхать.

Сайдр сказал, что подобные благодарности излишни: в конце концов, Тиранта он не привез. Клион поджал губы: Тирант был хорошим парнем и отличным сыном. Будь он законным по меркам христиан, наверняка был бы почетным рыцарем королевства. Жаль, что он всегда таскался с Гленном — Клион в свое время наделся, что бастард станет отличным щитом его наследнику Клеосу. Он так и не смирился с участью, которую Тирант избрал, но теперь, кажется, начал понимать, что сыновьям Неллы и впрямь нельзя было расставаться.

Сайдр соболезновал. Приняв его участие, Клион вспомнил о заветах гостеприимства, и наконец, предложил друиду поесть. Тот попросил деревянную плошку горячей похлебки — ибо чародейство никогда не проходит бесследно и всегда страшно выматывает — а потом рассказал о событиях Кольдерта в роковую ночь, которая уже никогда не изгладится из памяти очевидцев.

Хорнтелл выслушал молча, сказав, что пообещать не может ничего. Разве что подумать, что можно сделать и как, и стоит ли вообще.

Сайдр согласно кивнул.

Ночь напролет Гета, пришедшая в себя после обморока, просидела у кровати сына, обливаясь слезами, пока под утро её, с такими же слезами, не увел, обнимая, муж.

— Ты ведь старушка уже, поди приляг, — Клион заставил себя хоть немного улыбнуться, чтобы приободрить жену.

Через две недели, которые Сайдр позволил себе загоститься, отдохнуть и заврачевать Клиама, к полудню очередного летнего дня герцогу сообщили о приближении грандиозного эскорта без всяких флагов, и еще до того, как Хорнтелл смог распознать, что во главе всадников едет женщина, Сайдр, вставший на крепостной стене по правую руку от хозяина замка, сообщил: