Читать книгу - "Медное королевство - Шеннон Чакраборти"

Но к тому моменту как в деревне появился Али, и от этих родников почти ничего не осталось. Бир-Набат находился в отчаянном положении – настолько отчаянном, что его жители отважились пойти наперекор своему королю и приютить чужака, молодого принца, найденного полуживым в расселине неподалеку. Они были согласны даже не обращать внимания на то, что глаза принца блестели цветом мокрого битума, когда он был чем-то расстроен, а его ноги и руки покрывали шрамы, которые неспособен оставить никакой меч. Для Гезири из Бир-Набата это не имело значения. Имело значение то, что Али подарил им четыре новых родника и два нетронутых водоема, воды в которых хватало для орошения всего Бир-Набата на много веков вперед. И вот уже вокруг новых домов были разбиты небольшие, но урожайные огородики, на которых росли ячмень и дыни, а все больше и больше джиннов покидали шатры из дыма и сернобычьих шкур, предпочитая им сооружения из бутового камня и матового стекла. Финиковые пальмы росли здоровыми, толстыми и высокими, снабжая деревню тенистой прохладой. Восточную часть Бир-Набата отдали под сад, где побеги инжира хорошо прижились меж цитрусовых деревьев, бережно обнесенные изгородью для защиты от стремительно растущей популяции коз.

Они прошли мимо деревенского рынка, работающего в тени исполинского древнего храма, вытесанного прямо в скале, мимо аккуратных лепных колонн и прилавков, ломящихся от волшебных товаров. Али улыбался, отвечая на приветственные кивки и выкрики рыночных торговцев, и чувствовал умиротворение.

Внезапно одна торговка перегородила ему путь.

– А, шейх, я вас везде ищу!

Али захлопал глазами, возвращаясь с небес на землю. Перед ним стояла Рима, женщина из семьи касты ремесленников.

Она помахала у него перед лицом свитком.

– Проверьте, пожалуйста, все ли в порядке с этим контрактом. Готова поклясться, что этот ушлый южанин, Билкисов раб, пытается меня обжулить. Моему товару нет равных, и я точно знаю, что зачарованные корзинки, которые он у меня скупает, должны приносить больше прибыли.

– Ты ведь понимаешь, что я сам – один из этих «ушлых южан», как ты выражаешься? – заметил Али.

Кахтани были выходцами из горного региона на южном побережье Ам-Гезиры и чрезвычайно гордились своим родством с джиннами-прислужниками, которых сам Сулейман некогда даровал Билкис, королеве древнего Сабейского царства.

Рима помотала головой.

– Вы из Дэвабада. Это совсем другое, – задумалась она. – Это, пожалуй, намного хуже.

Со вздохом Али взял у нее контракт. После того как целое утро он копал новый канал, а потом летал на заххаке, который все норовил его скинуть, сейчас ему больше всего хотелось рухнуть в постель.

– Я проверю.

– Спасибо вам, шейх.

Рима ушла.

Али с друзьями продолжили путь, но не успели далеко уйти, когда их, пыхтя, перехватил деревенский муэдзин.

– Брат Ализейд! Мир и процветание твоему дому! – Серые глаза муэдзина смерили его беглым взглядом. – Батюшки, да ты же с ног валишься!

– Я как раз собирался…

– Ну да, ну да. Но, послушай… – Муэдзин понизил голос. – Не мог бы ты завтра, если будет такая возможность, провести хутбу? Шейх Джияд неважно себя чувствует.

– Я думал, брат Табит обычно читает проповедь, когда его отца нужно подменить?

– Да, но… – Муэдзин понизил голос еще немного. – Я не выдержу больше его разглагольствований, брат. Просто не выдержу. В прошлый раз он только и распинался о том, что музыка лютни отвлекает молодежь от молитвы.

Али опять вздохнул. С Табитом они не ладили – в основном потому, что Табит свято верил всяким слухам из Дэвабада и каждому встречному-поперечному рассказывал, что Али-де лжец и предатель, которого подослали в Бир-Набат, дабы ввергнуть в пучину «городских грехов».

– Ему не понравится, когда он узнает о вашем предложении.

Акиса фыркнула.

– Напротив. У него появится новая тема для нытья.

– И народ любит твои проповеди, – поторопился добавить муэдзин. – Ты всегда находишь такие замечательные темы. Это полезно для укрепления их веры, – закончил он рассудительно.

Приходилось отдать ему должное: отказать муэдзину было практически невозможно.

– Хорошо, – пробурчал Али. – Я согласен.

Муэдзин пожал ему плечо.

– Спасибо.

– Разберешься с Табитом, когда он об этом услышит, – попросил Али Акису, еле волоча ноги по тропинке. Они почти добрались до его жилища. – Сама знаешь, как он ненавидит… – он осекся на полуслове.

Снаружи шатра его дожидались две женщины.

– Сестры, – поздоровался он и, мысленно выругавшись, выдавил улыбку. – Мир вашему дому.

– И твоему – мир, – первой заговорила Умм-Каис, одна из деревенских чародеек-зодчих. Она улыбнулась Али широкой и какой-то расчетливой улыбкой. – Как поживаешь?

Выбит из сил.

– Не жалуюсь, хвала Всевышнему, – ответил Али. – А как вы сами?

– Нормально, у нас все нормально, – поспешно ответила Бушра, дочь Умм-Каис. Она избегала встречаться с Али взглядом, и ее пламенеющие щеки выдавали сильное смущение. – Мы просто проходили мимо!

– Глупости. – Умм-Каис рывком притянула дочь к себе, и девушка пискнула от неожиданности. – Моя Бушра сейчас приготовила вкуснейшую кабсу… Она у меня прирожденная кухарка, знаешь ли, может званый ужин состряпать из пустых костей да щепотки пряностей… Так вот, первым делом она предложила отнести немного и нашему принцу. – Ее губы расползлись в улыбке. – Она у меня такая умница.

Али моргнул, немного опешив от настырности женщины.

– Э-э… спасибо, – сказал он, успев заметить, как Любайд, чьи глаза весело блестели, прикрывал рот ладонью. – Очень любезно с вашей стороны.

Умм-Каис исподтишка заглянула в его шатер и недовольно поцокала языком.

– Одиноко тебе здесь, должно быть, Ализейд аль-Кахтани. Ты ведь такой хороший джинн. Тебе нужен настоящий дом в горах и женщина, которая будет ждать тебя дома.

Сжалься надо мной, Всевышний, только не это.

– Я… я признателен за заботу, – проблеял он в ответ, – но меня полностью устраивает мое одиночество.

– Да, но ты – молодой мужчина. – Умм-Каис положила руку ему на плечо и ощупала мышцы. На лице женщины отразилось удивление. – Силы небесные… Хвала Всевышнему за такую славную работу, – произнесла она восхищенно. – И разумеется, у тебя есть некоторые потребности. Это естественно.

Жар прилил к щекам Али с удвоенной силой, когда он заметил, как Бушра приподняла на него свой взгляд. В ее глазах мелькнуло оценивающее выражение, от которого у него внутри всколыхнулось какое-то нервное возбуждение, которое к тому же нельзя было назвать однозначно неприятным.