Читать книгу - "Время прибытия - Валентин Леженда"

На душе у Сулейбекова временно отлегло.

— Сан Саныч, что ж это за беспредел в нашем городе-то творится, совершенно невозможно вести бизнес…

— Так, Сайд, по порядку и без лишних эмоций, — перебил его Воротилов.

— Короче, буквально десять минут назад ко мне приезжали какие-то зеленорожие и заявили, что они моя новая крыша. Как быть, Сан Саныч, ведь я уже больше двух лет с тобой, никогда проблем не было, а тут…

— Зеленорожие, говоришь? — переспросил Воротилов.

— Да-да, — подтвердил Сулейбеков, — в малиновых пиджаках и с рогами какими-то идиотскими на голове, я, ей-богу, как только их увидел, сразу понял, кончилась спокойная жизнь.

— Не кипишуй, Сайд, — успокоил его Сан Саныч, — остынь, мы эту проблему как-нибудь решим.

— Да уж постарайтесь, — голос Сулейбекова все же по-прежнему дрожал, — они мне срок до завтрашнего утра дали.

— М-да, круто взялись, шакалы, — зло прогремел в трубке голос Воротилова, — но ты не беспокойся, Сайд, повторяю, мы эту проблему решим.

На том они и распрощались, после чего Сулейбеков позвонил жене и приказал ей собирать вещи, поскольку сегодня вечером они срочно вылетают в Бухару.

Знаменитое хрючевское казино “Эльпасо”, принадлежащее Сан Санычу, крутым браткам с Марса пришлось все-таки брать штурмом, поскольку менеджер игорного дома Аркадий Хаимович Штеленберг на разумные переговоры идти отказывался и грозился обстрелять джип наглецов из ракетной установки “Град”, которая, по его заверениям, находилась в арсенале бравых секьюрити.

Марсиане сие заявление, конечно, подвергли сомнению, внезапно начав дерзкий штурм.

Импульсные лучевики братьев по разуму в щепки разнесли парадный вход и через образовавшийся пролом марсиане въехали в залы казино прямо на джипе.

Аркадия Хаимовича они, к сожалению, в игорном заведении не застали, поскольку тот, быстро сориентировавшись в ситуации, сбежал через черный ход в направлении аэропорта, где в это время готовился к взлету рейсовый самолет, отбывающий в Хайфу.

Пришлось марсианам вступить в бой с остатками наиболее верных Сан Санычу секьюрити, которые, терпя серьезные потери, нехотя отступали в глубь заведения.

Приехавшая на разборку доблестная милиция, остановив свои машины на достаточно безопасном от сражающихся расстоянии, с интересом наблюдала за битвой, делая небольшие денежные ставки на ту или иную сторону.

Хотя, надо сказать, среди стражей порядка преобладало мнение, что все же победят марсиане.

Лезть под лучи неизвестного оружия не хотелось, да и добро в казино уничтожалось не государственное, а частное, поэтому милиционеры выполнить свой профессиональный долг и арестовать всех беспределыциков не очень-то спешили, решив полюбоваться светопреставлением издалека.

А там, надо сказать, было на что посмотреть, поскольку верхние этажи казино внезапно загорелись.

Здраво рассудив, что раз им не удалось договориться и подобрать заведение под свою опеку, марсиане решили: пусть оно не достается никому и, выставив на своих лучевиках максимальный уровень уничтожения, стали крушить и жечь все на своем пути.

В общем, сражение окончилось со счетом 10:0 в пользу инопланетных агрессоров. Увидев, что жечь уже нечего, марсиане, погрузившись в чудо-джип Отморо-зова, воспарили на нем под взглядами обалдевших милиционеров в небо и, еще раз, на всякий случай, пальнув оттуда из лучевиков по заваливающемуся набок зданию казино, скрылись в начинающем темнеть вечернем небе.

Узнав о гибели своего любимого казино, Сан Саныч Воротилов за один вечер посеребрил свои виски.

Такого крутого наезда на хрючевского авторитета еще никто не помнил. Начавшийся в городе беспредел грозил скорее всего перерасти в Третью мировую войну.

В общем, Апокалипсис прокрался в Хрючевск незаметно и грозил его жителям серьезными неприятностями, в частности, исчезновением города с лица Земли.

Проглотив стакан весело шипящего аспирина, Сан Саныч вызвал к себе в кабинет перепуганного Убийвовка, который, помня о своем солидном счете в швейцарском банке, уже обдумывал, как бы в ближайшие 24 часа смыться за границу.

— Что, бежать собрался, пацюк недорезанный, — усмехаясь, спросил его Воротилов.

— Да что вы, Сан Саныч, как можно, чтобы я в такой момент вас бросил.

— Ха, так я ж по глазам твоим лживым вижу, что собрался, но ты учти, — авторитет поднял вверх указательный палец, — я тебя, скунса ментовского, из-под земли достану, и пластическая операция на морде не поможет, хоть негром заделайся.

Борис Богданович от таких слов босса невольно попятился, ибо знал, что Воротилов свое обещание выполнить мог, недаром столько лет в городских паханах проходил.

— Но вызвал я тебя не для того, чтобы припугнуть, — продолжил авторитет, — это само собой, вызвал я тебя, Боря, поскольку хочу, чтобы ты немедленно отыскал нашего Чистильщика и привел его сюда пред мои ясные очи.

Убийвовк судорожно сглотнул.

— Ты все понял, Богданыч? — переспросил Воротилов. — В течение получаса разыщешь его и вызовешь сюда.

— Но ведь он всегда работает под прикрытием, — заикаясь от страха, возразил Убийвовк, понимая, что вляпался по самое здравствуйте. — Даже мы не знаем, кто он такой: ни имени, ни фамилии, ни места жительства.

— Ну, это естественно, — согласился Сан Саныч, — ведь он профессионал, и я думаю, что придется нам его срочно рассекретить. Давай, Богданович, дерзай, поскольку от этого теперь зависит твоя голова.

Из кабинета Воротилова Убийвовк вышел взмокший как мышь и, посмотрев на ухмыляющуюся, наверняка все подслушавшую секретаршу, скорчил ей такую злобную гримасу, что бедная девушка потом две недели заикалась и никак не могла нормально произнести слова “факс” и “ксерокс”.

Но надо сказать, что деликатная ситуация, в которой оказался Борис Богданович, безвыходной не была. Лучшего киллера из всех, кто работал на Воротилова, он вопреки правилам осторожности прекрасно знал, даже можно сказать — слишком прекрасно. Поскольку знаменитым хрючевским киллером под зловещей кличкой Чистильщик был не кто иной, как зять Бориса Богдановича, Иннокентий Петрович Белочкин, тридцатидвухлетний безработный, бывший школьный учитель рисования.

Ситуация несколько осложнялась еще и тем, что у Кеши Белочкина были слегка не все дома, и киллером он стал исключительно из чистого гуманизма и уважения к высокой морали, решив собственноручно избавлять общество от всяческой дряни, ну а если за это еще и деньги платят, ну что ж, се ля ви, в конце концов, почему бы не совмещать приятное с полезным.

Мочил-то Иннокентий Петрович не невинных добропорядочных граждан, их-то кто будет заказывать, а мочил он зажравшихся бандюганов, держиморд, что рвались к власти.

Вот вам и этически сложная задача: с одной стороны, убийство — страшный грех, а с другой — несказанная польза для общества и регулярное заполнение вакантных мест на сковородках в аду.