Читать книгу - "Фурия Курсора - Джим Батчер"

— Отвага? — Предположил Первый Лорд.

— Целостность, — сказал Маркус. — Отвага была лишь частью этого. И то, как он всё разыграл, — вороны, да он умнее, чем был Септимус. Хитрее. Находчивее, — он взглянул на Первого Лорда. — Ты мог бы просто сказать мне.

— Нет. Ты должен был сам это увидеть. Как и всегда.

Маркус коротко рассмеялся.

— Пожалуй, ты прав. — Он взглянул Гаю в глаза. — Почему ты не признал его?

— Ты знаешь почему, — ответил Гай тихо и горько. — Без фурий мне проще самому перерезать ему горло, чем сделать его мишенью для мужчин и женщин, от которых он не сможет защититься.

Маркус задумался на мгновение и произнес:

— Секстус. Не будь дураком.

Последовала секунда легкого замешательства, и Первый Лорд сказал:

— Что, извини?

— Не будь дураком, — услужливо повторил Маркус. — Этот молодой человек манипулировал своими врагами вплоть до их полного смятения и расправился с шаманом, которого поддерживали пятьдесят тысяч фанатичных последователей. Он не просто смог защитить себя, Секстус. Он уничтожил его. Собственноручно. Он стоял плечом к плечу с легионерами во время сражения, пережил колдовство канимов, которое уничтожило девяносто процентов офицеров этого Легиона, — дважды! — и использовал своих Рыцарей-заклинателей с невероятным эффектом.

Маркус повернулся и махнул рукой в сторону лагеря Легиона на южной стороне моста.

— Он заслужил уважение этих людей, а ты знаешь, как редко это бывает. Если он скажет Легиону встать и двинуться маршем на канимов прямо сейчас, они сделают это. Они последуют за ним.

Гай довольно долго молчал.

— Речь не о заклинательстве фурий, Гай, — тихо произнес он, — Про это речи никогда не было. Речь о личном мужестве и воле. У него все это есть. Это о способности к лидерству. Он лидер. Об умении внушать доверие. Он делает это.

— Внушать доверие, — Гай повторил, вложив немного иронии в это слово, — Даже тебе?

— Он спас мне жизнь, — сказал Маркус, — Хотя не должен был. Его самого чуть не убили при этом. Он заботится о своих людях.

— Ты хочешь сказать, что готов следовать за ним?

Маркус мгновение молчал. Затем произнес:

— Я говорю, что только глупец будет сбрасывать его со счетов только потому, что он обделен фуриями. Вороны, он уже остановил вторжение канимов, заключил альянс с маратами и лично предотвратил ваше убийство на Зимнем Фестивале. Сколько еще кровавых проверок он должен пройти?

Гай обдумывал это в течение минуты, затем произнес:

— Тебе нравится быть Валиаром Маркусом.

Маркус фыркнул.

— После того, как я договорился с ним и он уволился из Легионов Защитной Стены… Я уже забыл, насколько мне нравится быть им.

— Как долго тебе пришлось работать над лицом?

— Около трех недель. И по несколько часов каждый день. Я никогда не был силен в заклинательстве воды.

Они еще немного помолчали. Маркус вздохнул.

— Вороны, Секстус. Если бы я знал.

Гай горько усмехнулся.

— Если бы я знал.

— Но мы уже не можем пойти вспять.

— Да, — согласился Первый Лорд. — Мы не можем.

Он повернулся к Маркусу и сказал:

— Но, возможно, мы можем идти вперед.

Маркус нахмурился.

— Что?

— Ты узнал его, когда, наконец, сумел к нему присмотреться. Тебе не кажется, что любой, кто когда-либо служил с Септимусом, сможет сделать то же самое? — Гай покачал головой. — Он стал мужчиной. Ему не удастся оставаться незаметным слишком долго.

— Не удастся, — сказал Маркус. — Что ты хочешь, чтобы я сделал?

Гай посмотрел на него и сказал:

— Ничего, Маркус.

Валиар Маркус нахмурился.

— Она обнаружит это достаточно скоро, независимо от того, скажу я ей об этом или нет.

— Возможно, — сказал Гай. — Возможно, нет. В любом случае, не вижу никаких причин, препятствующих этому ускользнуть от твоего внимания, как это произошло со всеми остальными. И я с трудом верю, что она будет недовольна, имея агента в качестве доверенной правой руки Октавиана.

Маркус вздохнул.

— Действительно. И я полагаю, если я откажусь, ты применишь стандартные меры.

— Да, — сказал Первый Лорд с мягким сожалением в голосе. — Я не хочу этого. Но ты знаешь правила игры.

— Ааа, — протянул Маркус.

Оба не произносили ни слова еще минут десять, затем Маркус сказал:

— Ты понимаешь, чем он на самом деле является?

— Чем?

Маркус услышал тихое, слабое изумление в собственном голосе, когда ответил:

— Надеждой.

— Да, — ответил Гай. — Поразительно…

Он протянул руку и положил несколько золотых монет на каменное ограждение рядом с рукой Маркуса. Затем достал еще одну — старинного серебряного быка, монету, потертую временем, и положил ее рядом с остальными.

Маркус взял золото. И долгое мгновение смотрел на серебряную монету, знак власти Курсора.

— Ты и я никогда больше не сможем быть на одной стороне.

— Нет, — сказал Гай. — Но, возможно, ты и Октавиан сможете.

Маркус смотрел на серебряную монету — знак верности Курсора Короне. Затем поднял ее и положил в свой карман.

— Сколько лет было Септимусу, когда у него появились фурии?

Гай пожал плечами.

— Около пяти, я думаю. Он поджег детскую. А что?

— Пять, — Маркус покачал головой. — Простое любопытство.

Человек в сером плаще повернулся, чтобы уйти.

— У тебя не было необходимости показывать мне это, — сказал Маркус ему в спину.

— Нет, — ответил тот.

— Спасибо, Секстус.

Первый Лорд повернулся и склонил голову перед другим мужчиной.

— Пожалуйста, Фиделиас.

Маркус смотрел ему вслед. Затем вытащил старую серебряную монету и поднял ее, чтобы свет далеких пожаров блестел на ее поверхности.

"Пять, — думал он."

— Как давно мы знакомы, алеранец? — спросила Китаи.

— Этой осенью будет пять лет, — сказал Тави.

Китаи шла рядом с Тави с момента, когда он вышел из госпиталя — первого здания, которое он приказал отстроить инженерам Легиона.

Было крайне необходимо чистое и сухое место, чтобы выхаживать раненных и больных, учитывая количество пострадавших и изможденность Фосса и его целителей, в особенности во время последних часов сражения, когда целители были едва способны стабилизировать умирающих, не то что вернуть их в строй.