Читать книгу - "Дети Велеса - Андрей Расторгуев"

Да, победа, но не даром же она досталась. Продолжая стоять на обезглавленном циклопе, Аркаша осмотрелся. Трупы, трупы, кругом трупы… Человеческие потери куда меньше, чем у нежити, но всё-таки они были. Тут и там промеж косматых уродливых тел виднелись люди в доспехах, лежавшие в неестественных позах, где их настигла смерть. Как умело не воюй, а без жертв на войне не обойтись.

– Всем вернуться на вершину, – устало скомандовал Башка. – Построить фалангу. Они сейчас опять пойдут.

Спрыгнув с трупа Одноглазого Лиха, он оказался перед воином, срубившим голову циклопа. Лицо незнакомца скрывала металлическая личина, а в руке он по-прежнему сжимал перепачканный кровью меч.

– Хороший удар, – похвалил Аркаша, кивнув на огромную тушу с отдельно лежащей головой.

Как же удивил его прозвучавший в ответ голос Любавы:

– Я знала, что обязательно пригожусь.

У Башки отвисла челюсть. Он не верил собственным ушам – перед ним стоял крепкий воин, доспехи которого удачно скрывали все женские прелести. Она сняла шлем, и каштановые волосы, собранные сзади в хвост, упали ей на спину.

– Любка! Какого чёрта? – только и сумел произнести.

Рядом кто-то негромко засмеялся. Поворотив суровый взгляд на весельчака, Аркаша сделал для себя ещё одно неожиданное открытие: вместе с Любавой сюда припёрся и Мирон. Недавний соперник светился широкой улыбкой, словно встретил старинного приятеля, но Башка только злобно стрельнул в него глазами. Ещё не настолько стемнело, чтобы прилипчивый женишок не сумел разглядеть этот недвусмысленный взгляд, поэтому поспешил оправдаться:

– Извини, посол, но у тебя было такое лицо… – Не сдержавшись, он прыснул опять.

Плюнув на весёлого ухажёра, Аркаша снова повернулся к Любаве.

– Почему ты ушла из города? – спросил грубовато.

На её лице появилось почти детское выражение обиды. Она опустила голову.

– Ты же сам хотел, чтобы я с тобой… – еле слышно пробормотала девушка.

– Я ничего не хотел! – Аркаша чуть не закричал.

– Но ты ведь поцеловал её, – шепнул Мирон, с лица которого так и не сходила идиотская улыбка.

– Ну, да… – Аркаша замялся, не находя оправданий, но тут же придумал другой повод отчитать Любаву, а заодно и Мирона: – Твой же дед говорил, что у него каждый человек на счету, каждый на своём месте, и он не собирается никого отпускать из Двуреченска, а вы так просто взяли и ушли.

– Я не его дружинник, а просто внучка своего дедушки. – Она гордо вскинула голову. – Я сама по себе, поэтому и пошла к мосту вместе с вами, чтобы быть с тобой. Ты теперь мой мужчина и ты мне разрешил.

Тут она с несвойственной ей застенчивостью улыбнулась да так, что сердце Башки моментально растаяло и потекло весенними ручейками. Приятно, чёрт побери, сознавать, что ты не безразличен женщине, тем более такой, как Любка.

Его сладкие грёзы прервал донёсшийся с того берега нарастающий шум. Толпа нежити снова ринулась к мосту.

– Бегом наверх. – Аркаша подтолкнул в спины Мирона с Любавой, одновременно расплёскивая перед валом свою Силу.

На этот раз драться пришлось без поддержки стрельцов. Они первыми подверглись атаке Босоркунов, Вихровых, Подвиев и Летавиц, вознёсшихся на вершины выступов поднятым ими же ветром, который теперь бушевал там, сбивая людей с ног, раскидывая их в разные стороны, подхватывая особо сильными порывами и сбрасывая вниз. Стрельцы держались, хоть и не прикрытые Силой землянина. Зато с ними ведуны, знающие толк в борьбе с нечистью, в том числе и той, перед лицом которой сейчас оказались.

Ничего, справятся. А пока…

– Копья опустить!.. Вперёд… ма-а-арш!!!

Опять ужасный удар столкнувшихся армий, треск, вопли, лязг и скрежет.

Башка, занятый сражением на валу, не видел, как стихли сумасшедшие вихри на обоих выступах, и в нежить снова полетели тучи стрел; как чародеи Двуреченска смяли своей Силой три опоры моста, отчего тот сначала подлетел высоко вместе с переправляющейся нечистью, смешав её в воздухе в одну бесформенную массу, а затем с громким плеском рухнул в реку; как твари, не успевшие ступить на мост, потеряв под ногами опору, дико визжали и сыпались с откоса в воду; как трупы лошадей и нежити вместе с обломками моста уносило вниз по течению, а бурое облако дыма, порождённое сильной магией, медленно уплывало за ними от места переправы, разрушенной этими чарами. Справа от Аркаши умело рубилась Любава, слева Мирон резво орудовал двумя мечами, а сам он только и делал, что отмахивался от уродливых, перекошенных злобой противных рож, не заметив, когда их натиск иссяк, потому что перед этим получил дубиной по голове и отключился.

Последние километры до Двуреченска армия Стаса преодолевала форсированным маршем. Обоз, давно и безнадёжно отстав, медленно плёлся далеко позади. Каждый солдат взял с собой только самое необходимое – оружие, доспехи да небольшой запас воды и сухого пайка, сколько мог нести и без того нагруженный до предела всяческим железом воин во время изнурительного марш-броска с полной боевой выкладкой. Ничего, выдержат, мужики в войске подобрались бывалые, крепкие, сами практически из железа.

Они успели. Когда подошли к городу, нежити под его стенами не было. Не дав солдатам передышки, Стас выстроил фалангу по внешнему периметру стен, развернув её фронтом в сторону Окраины, на пути к которой у моста, как он уже знал, оборонялся его авангард. Об этом ему доложил не только отправленный Юносом гонец, но и единственный в армии нежити рогатый шпион. Чёрт появился почти сразу после прибытия гонца. Неожиданно материализовавшись невдалеке, он кинулся к Стасу, с ходу начав тараторить:

– Всё, шеф, я так больше работать не могу. Там на реке такая заваруха началась, что я чуть копыта не отбросил. Едва на другой берег переправились, тут люди твои как давай стрелы градом сыпать. Да так часто, что я только чудом спасся. Если бы дохлое Лихо Одноглазое сверху не свалилось, то всё, поминай как звали. Сейчас такая рубка идёт, такая рубка… Ты как хочешь, а я умываю руки. Обратно не вернусь. Где это видано – в чёрта железом тыкать! Не хватало ещё, чтоб свои же меня и прикончили. Я для кого стараюсь? Это ваша благодарность?..

Он бы ещё долго визжал, возмущённо морща раскрасневшийся пятачок, но Стас прервал его резким окриком:

– Тихо, рогатый! Никто не собирается снова отправлять тебя к Скалу. У него твоя работа закончена.

Какое-то время Чёрт глупо хлопал рыжими ресницами. Он приготовил как минимум дюжину доводов за то, что в армии нежити больше нет смысла торчать, а Стас вдруг взял да и согласился с ним с самого начала, не дослушав до конца. И что теперь прикажете делать с невысказанной частью его грандиозной речи? Продолжать плакаться, доказывая бессмысленность своей миссии в стане врага, когда босс и сам отзывает тебя на родину, глупо и смешно. С другой стороны, было жаль времени, потраченного на составление списка веских причин, препятствующих возвращению агента на нелегальное положение.