Читать книгу - "Чёрные крылья зиккурата - Морвейн Ветер"

Риана пришла в себя в маленькой комнатке, погружённой в полумрак. У одной стены стояла кровать, на которой лежала она сама. В изголовье постели — тумба, на ней — горящая лампадка, глиняный кувшин с водой, стакан и нож в кожаных ножнах. Особенно её заинтересовало последнее.

«Он сам даёт мне возможность себя убить? Какой в этом смысл?»

Оглушающее осознание свободы — от цепей, от плена, от необходимости стоять на коленях и терпеть прикосновения ненавистных рук нахлынули на неё. Пусть всё только начиналось, и предсказать, что ждёт её в доме Маркуса Цебитара пленница не могла, но она впервые за долгие годы имела достаточно свободы, чтобы по своему желанию шевельнуть рукой или ногой. Более того, она видела перед собой нож и могла воспользоваться им — чтобы убить проклятого даэва, как хотел того Хозяин. Или… — Риана затаила дыхание при этой мысли, — убить себя саму. Совершить, наконец, поступок достойный катар-талах, а не той жалкой твари, которой она стала.

Несколько долгих секунд Риана смотрела на нож и обдумывала эти два варианта — но принять решение так и не смогла. Сквозь маленькое окошко в комнату проникал свет звёзд, и Риана хотела вдохнуть воздух свободы ещё раз. Ещё недавно она не могла представить, что когда-нибудь у неё появится такой шанс. А теперь её оставили одну, без оков. Риана закрыла глаза и сделала глубокий вдох, успокаивая взбесившееся сердце.

Опыт, полученный за годы жизни в плену, говорил, что даэвам нельзя доверять. Каждое слово патриция — двойная ложь.

Голос наставника, который она всё реже слышала в бреду, говорил, что нельзя принимать решения, которые не обратить, если ты полностью не уверен в них.

Риана не была уверена ни в чём.

Она попробовала пошевелиться. Определённо, она выздоравливала. Всё тело ныло, как после простуды, но это само по себе показалось ей прекрасным.

Она протянула здоровую руку и взяла нож. Зажав ножны между бёдер, вынула его и осмотрела лезвие. Рукоять была очень простой, перетянутой бычьей кожей только затем, чтобы не скользить в руках. Но лезвие выглядело вполне надёжным.

Она спрятала нож обратно в ножны и, положив назад на тумбу, осторожно села на постели. Голова слегка кружилась.

Риана протянула перед собой руки и осмотрела покрытые шрамами запястья. Следы от кандалов отпечатались на коже алыми знаками, но кто-то обработал раны. Тут же вспомнив про другую, куда более страшную, она осторожно коснулась плеча и обнаружила, что его затягивает бинт. Страх нахлынул солёной волной, страх остаться калекой был куда сильнее, чем страх возможной смерти или любой другой. Она закрыла глаза, заставляя себя успокоиться и сгорая от презрения к собственной слабости.

«Бесполезная трусливая тварь. Твой хозяин был прав».

Риана сделала ещё один глубокий вдох и попыталась заставить себя сосредоточиться на том месте и времени, где она находилась сейчас.

Осторожно подвигала прокушенным плечом. Оно было неумело, но старательно перебинтовано. Пальцами уже можно было шевелить, но более серьёзные движения отдавались ноющей болью в повреждённых тканях.

Убедившись в том, что руки целы и даже слушаются её, она осмотрела свои обнажённые ноги и пришла к выводу, что и там критических повреждений нет. Затем ещё раз обвела взглядом комнату.

На другом конце постели Риана обнаружила одежду — коричневые кожаные брюки, белую батистовую сорочку и алую бархатную безрукавку. Риана взяла вещи в руки. При ближайшем рассмотрении одежда оказалась весьма поношенной, но абсолютно целой и только что вычищенной. Это было приятно.

Не сдержавшись, она потёрлась щекой о нежную ткань сорочки. На глазах проступили слёзы. Она давно уже забыла, что прикосновения к чему-либо могут доставлять удовольствие.

Осторожно, стараясь не тревожить рану, Риана натянула брюки и рубаху. Рядом на полу обнаружилась пара таких же поношенных, но вполне добротных, а некогда даже роскошных сапог.

Сапоги она тоже трогать не стала, хотя уже заметила в них большую пользу — они позволяли спрятать кинжал.

Поколебавшись, Риана взяла нож и засунула его под матрас. Расхаживать с оружием по дому вряд ли пристало, даже если это дом даэва — рассудила она. Взяла в руки лампаду и поднялась на ноги.