Читать книгу - "Дом за порогом. Время призраков - Диана Уинн Джонс"

Хелен подошла ко мне. Я прямо чувствовал, как она презирает меня за трусость.

Она резко и громко хлопнула в ладоши:

– Брысь отсюда!

Песок среди теней словно вскипел и осел, и змеи исчезли. Я увидел, как они утекли прочь между костей за пределы круга, и сказал:

– Спасибо. Это и есть твой дар?

– О великий Уквар! Нет, конечно! Это же просто змеи! – ответила она.

– Знаю, – сказал я. – Не хотелось бы, чтобы меня ужалили.

– Они не жалят, они кусают, – бросила она. – Ну что, показать тебе мой дар?

– Если хочешь. – Я ступил в круг из костей и думал, что в следующую секунду окажусь неведомо где.

– Делаю тебе большое одолжение, – заявила она. – Гляди.

Когда кто-то говорит: «Гляди», то глядишь. Я поглядел, хотя Границы вовсю звали меня. Глаза у меня уже привыкли к ослепительному свету. Хелен закатала правый рукав черного свитера. Рука у нее была гораздо темнее моей, но в остальном самая обычная – с синяком в одном месте и расчесом в другом.

– Подумаешь, – сказал я. – У меня розовее, а так все то же самое.

Из-за завесы черных волос Хелен послышался смех. Рука посерела. Сначала пальцы, а потом рука посерела вся, и через каждый дюйм серой кожи залегла глубокая складка, и вот рука стала серая и складчатая до самого плеча. Кожа на ней сделалась вся толстая и сухая, и на ней отросло несколько длинных черных волосков. На месте ладони появился раздвоенный мясистый пятачок с двумя глубокими розовыми дырками. Серая рука взметнулась вверх и свилась кольцом. Мне стало ясно, что костей в ней больше нет.

Я сказал: «Эээургх!» – и попятился. Тут серая рука как метнется вперед – аж вдвое растянулась, вся выпрямилась, складки расправились – и обвилась вокруг моей шеи. Она была теплая и кожистая. «Прекрати!» – сказал я. Попятился еще, хотел отодрать теплую серую змею от шеи, но она была неимоверно сильная. Цеплялась и цеплялась. Хелен считала, что все это ах как смешно. Запрокинула голову, так что я едва не разглядел ее лицо под волосами, и все смеялась и смеялась надо мной и не отпускала. А я пятился и пятился, дергал за серую руку, и кричал Хелен, чтобы перестала, и тянул ее за собой, потому что она меня не отпускала.

Тут мы дошли до того места, где нас дернуло. И перешли Границу вместе. Я так удивился, что замолчал. Мы с Хелен оказались вдвоем под гораздо более тусклым солнцем, и мне на миг почудилось, что вокруг темно хоть глаз коли. Хелен тоже было мало что видно. Она подняла руку, немножко развела волосы спереди, и показался блестящий черный глаз. Она поглядела, как ее серая рука снова становится гладкой и коричневой, от плеча и вниз. Когда она стала исчезать, я понял, что это такое.

– Слоновий хобот! – проговорил я. – Как ты это делаешь?

– Такой у меня дар, – ответила она. – Могу – и все. Мы где?

– В другом мире, – сказал я.

Огляделся, пока вытряхивал песок из ботинок, и даже огорчился. Мы попали сюда ненадолго, а место оказалось очень приятное. Мы очутились на поляне в каком-то тропическом лесу. Все кругом было невероятно яркое и плодородное. На зеленых-зеленых деревьях висели гроздья плодов и вились лианы, покрытые белыми и голубыми цветами величиной с тарелку. А если бы я явился туда прямиком из пустыни в мире Хелен, то яркое солнце показалось бы мне ослепительным. Это было такое солнце, от которого проявляются все краски и ароматы. Пахло вокруг чудесно. Было очень тихо, только раз-другой мирно прошелестела листва. Я решил, что это белки или обезьяны. Птичьего пения слышно не было, но после мира Хелен таким вещам не придаешь особого значения.

– Это джунгли, – сказал я Хелен.

– Сама вижу, – отозвалась она. – Что будем делать? Попробуем эти плоды?

– Лучше не пытаться, – сказал я.

Из черных волос высунулся кончик носа и надменно нацелился на меня.

– Мы не можем умереть. Мне говорили.

– Везучая. Мне говорили гораздо меньше, чем тебе, – сказал я. – Но я несколько раз съедал что-то не то и потом крепко жалел, что не могу умереть, так что приучился к осторожности.

– Тогда скажи, что нам делать! – заявил надменный кончик носа.

К этому времени я сильно разозлился. Нельзя же быть такой зазнайкой! Кто она такая – совсем новенькая в Цепях, – чтобы так себя вести и еще проделывать со мной свои глупые фокусы? Я вдесятеро опытнее. Поэтому я решил ее проучить.

– Лучше всего, – снисходительно начал я, – ничего не есть, пока не посмотришь, что едят туземцы. Мы здесь все равно ненадолго…

– Сама знаю! – оборвала меня она.

– …Поэтому можно вообще не есть, – договорил я. Я был в бешенстве. – Да, скоро ты поймешь, что сразу чувствуешь, сколько где пробудешь. Молодец, быстро все схватываешь. Теперь надо пойти поискать, какие знаки нам оставили другие скитальцы. Вон там какая-то тропинка. Знаки должны быть на дереве рядом.

Я величественно подвел ее туда, где кусты на краю полянки словно бы расступались. Многозначительно огляделся. Знак и правда был. Он был вырезан на стволе дерева, похожего на великанский папоротник. И надо же было такому случиться, что я видел этот знак впервые в жизни.

– Вот он. – Я показал на знак, лихорадочно соображая, что сказать дальше. – То есть это очень редкий знак. Да.

Нос Хелен задрался в сторону ствола.

– А что это значит, ты не знаешь.

– А вот и знаю, – возразил я. – «ОЧЕНЬ ПРИЯТНЫЙ МИР». Такие редко попадаются.

– Да, – сказала она. – Ну и что тогда?

– Пойдем поищем туземцев, – сказал я. – Только осторожно, не спугни. Я думаю, в таком месте должны обитать первобытные племена.

Мы двинулись по тропе. Это был словно зеленый туннель, над головой свисали плоды и крупные цветы, и мы задевали их головами.

– А если эти твои туземцы говорят на другом языке? Тогда что нам делать? – спросила Хелен.

– Учить его, – мрачно ответил я. – Не волнуйся. Я уже знаю несколько сотен языков. И они почти все похожи друг на дружку. Помалкивай, предоставь мне переговоры, и все будет хорошо.

Мы прошли еще немного, и тут Хелен вдруг решила покапать мне на мозги.

– А эти вот знаки, которые вы, люди с дурацким названием, оставляете друг дружке, – какие встречаются чаще всего?

– В основном предостережения, – ответил я. – Например, «РАБОТОРГОВЦЫ», «ПОЛИЦИЯ БЕРЕТ ВЗЯТКИ», «НЕ ОСКОРБЛЯЙТЕ ЧУВСТВА ЖРЕЦОВ» или «НЕДРУЖЕСТВЕННАЯ ОБСТАНОВКА». Твой мир был помечен «ТЬФУ!» – по-моему, очень емко.

– А вот грубить незачем, – заявила она. – Это мой Дом. И я вернусь туда очень скоро, вот увидишь.

Я только улыбнулся. Я и сам так когда-то думал.

– А какой самый редкий знак? – спросила Хелен. – Тот, который мы видели?

Я решил, что, наверное, да, раз я никогда раньше его не встречал, но ответил, чтобы показаться умным: