Читать книгу - "Ведьмина зима - Кэтрин Арден"

— Я хотя бы человек, — пронзительно рявкнул Константин. — А ты — лишь чудище.

Зубы Медведя были белыми, как у зверя. Они сверкнули, когда он улыбнулся.

— Чудищ не бывает.

Константин фыркнул.

— Их нет, — сказал Медведь. — Ни чудищ, ни святых. Только разные оттенки, вплетенные в один гобелен света и тьмы. Чудище для одного человека — любимый для другого. Мудрые это знают.

Они были почти у монастыря.

— Ты — мое чудовище, черт? — спросил Константин.

Тень в уголке рта Медведя стала темнее.

— Да, — сказал он. — И твой любимый тоже. Ты это не различаешь, — черт поймал ладонями золотую голову Константина и поцеловал его в губы.

А потом пропал во тьме, хохоча.

8

Между городом и злом

Брат Александр покинул терем сестры перед рассветом. Москва вокруг него хмуро шевелилась. Гнев города и дикость сменились сильной тревогой. Дмитрий отправил на улицы всех, кого мог — солдат у ворот кремля, своего дворца, у домов бояр — но их присутствие только усиливало страх.

Некоторые узнавали Сашу, несмотря на время и его капюшон. Они когда — то просили его о благословении, а теперь глядели мрачно и уводили детей подальше.

Брат ведьмы.

Саша шагал, поджав губы. Может, монах получше стал бы думать о прощении, а не горевать из — за мучений сестры или своей утерянной репутации. Но, будь он монахом лучше, он бы остался в Лавре.

Солнце показалось медным краем на горизонте, и вода текла под тающим снегом, когда Саша миновал врата великого князя и обнаружил Дмитрия, тихо говорящего с тремя боярами.

— Бог с вами, — сказал им Саша. Бояре перекрестились, их бороды отчасти скрывали одинаковую тревогу на лицах. Саша почти не винил их.

— Благородным семьям это не нравится, — сказал Дмитрий, когда бояре поклонились и ушли, его слуги не слышали их. — Никому. Предатель был близко, чуть не убил меня, и я потерял власть над городом прошлой ночью. И… — Дмитрий сделал паузу, теребя рукоять меча. — Говорят, в Москве видели нечистую силу.

Саша вспомнил предупреждение Варвары. Может, Дмитрий ждал, что он фыркнет, но он с опаской спросил:

— Какую именно?

Дмитрий взглянул на него.

— Не знаю. Но потому эти трое пришли ко мне так рано и такие встревоженные. Они тоже услышали об этом и боялись, что город прокляли. Они сказали, что люди болтают только о чертях и проклятии. Что наш город еще не пал от зла только из — за того, что ночью отец Константин прогнал нечистую силу. Говорят, что он святой, что только он защищает этот город от зла.

— Ложь, — сказал Саша. — Это отец Константин вчера довел город до мятежа и бросил мою сестру в костер.

Дмитрий прищурился.

— Его толпа разбила врата терема моей сестры, — продолжил Саша. — И он… — Саша умолк.

«Он украл мою племянницу из ее кровати и отдал ее предателю, — хотел сказать он, но…

«Нет, — сказала Ольга. — Не смей говорить, что моя дочь покидала терем в ту ночь. Добейся справедливости для Васи, если сможешь, но что народ скажет про Марью?».

— У тебя есть доказательства? — спросил Дмитрий.

Когда — то Саша сказал бы: «Моего слова мало?». И Дмитрий ответил бы: «Этого достаточно». И спор был бы окончен. Но ложь встала между ними, и Саша сказал:

— Есть свидетели, что заметили отца Константина в толпе у терема Серпухова и у костра.

Дмитрий не ответил сразу. Он сказал:

— Когда до меня дошли слухи утром, я отправил людей в Архангельский монастырь с приказом привести священника сюда. Но его там не было. Он был в Успенском соборе, половина города пришла к нему, они молились и рыдали. Он говорит как ангел, по их словам, и Москва полна историй о его красоте, набожности и о том, как он освободил город от чертей. Те слухи делают его опасным, даже если он не такой злодей, каким ты его делаешь.

— Раз он опасен, почему вы его не арестовали?

— Ты не слушал? — осведомился Дмитрий. — Я не могу вытащить священника из собора при половине Москвы. Нет, он придет сегодня сюда, и я решу, что делать.

— Он заставил толпу разбить врата Серпухова, — сказал Саша. — Этого уже хватает.

— Правосудие свершится, брат, — ответил Дмитрий, в глазах было предупреждение. — Но это делать мне, а не тебе.

Саша молчал. Во дворе гремели молотки, крики людей и лошадей. Снаружи шептал просыпающийся город.

— Я попросил провести песнопения и службу, — добавил утомленно Дмитрий. — Чтобы все епископы молились. Я не знаю, что еще мы можем. Проклятие, я не священник, чтобы отвечать на вопросы о чертях. Люди и без таких слухов были на взводе. Нужно отстроить город и найти татар.

* * *

Казалось, вся Москва шла за Константином от собора к дворцу великого князя. Их голоса тянули его, их вонь окружала его.

— Я вернусь, — сказал он людям у ворот. Они ждали снаружи с иконами в руках, молились вслух лучше сотни стражей.

И все же пот Константина был холодным, когда он пересекал двор. У Дмитрия были свои стражи, вооруженные и внимательные. Черт не покидал Константина с того утра, шел рядом с ним, незаметный для всех, кроме священника, с интересом глядящий на него. Медведь, как понял с тревогой Константин, наслаждался происходящим.

Во дворе стояли тени маленьких чертей, существ очага. Кожу Константина покалывало от их вида.

— Чего они хотят?

Медведь улыбнулся от вида чертей.

— Они боятся. Колокола делают их все слабее с каждым годом, и разрушение их очагов быстро убивает их. Они знают, что я собираюсь сделать, — Медведь иронично поклонился им. — Они обречены, — бодро добавил он, чтобы его слышали, и пошел дальше.

— Вот как, — буркнул Константин и зашагал следом. Черти взглядами впивались в его спину.

Двое мужчин ждали их в комнате: брат Александр и Дмитрий Иванович, подданные Дмитрия стояли напряженно за ним. Место все еще пахло дымом. На одной стене были следы от мечей, краска облупилась.

Дмитрий сидел на резном троне. Брат Александр напряженно стоял рядом с ним.

— Этот убьет тебя, если сможет, — отметил Медведь, кивнув на Сашу. Саша прищурился. Константину показалось, или монах посмотрел на черта рядом с ним? Он ощутил на миг панику. — Тише, — добавил Медведь, глядя на Сашу. — Он той же крови, что и девчонка — ведьма. Он ощущает, но не видит, — он сделал паузу. — Постарайся не погубить себя, божий человек.

— Константин Никонович, — холодно сказал Дмитрий. Константин сглотнул. — Мою родственницу вчера убили на костре без суда. Говорят, вы направили толпу сделать это. Что скажете?

— Я этого не делал, — Константин старался звучать спокойно. — Я пытался сдержать людей от большей жестокости, помешать им сломать терем Серпухова и убить женщин там. Я сделал это, но не смог спасти девицу, — он не изображал печаль в голосе, просто отпустил ее из оков других эмоций. — Я молился за ее душу. Я не смог остановить гнев людей. Она сама призналась, что устроила тот пожар, что убил многих.