Читать книгу - "Замуж с осложнениями - Юлия Жукова"

Азамат смотрит на меня с весёлым умилением, как на принесённого с помойки котёнка. Видно, кому-то в детстве не разрешали зверька завести, вот он теперь и оттягивается. Зато он хотя бы не злится, что я осталась. Может, даже рад. Надо будет подумать, как бы ему ещё пару-тройку комплиментов скормить, якобы ненарочно. А пока что спать.

Принимаюсь закукливаться в плед, и мои варвары просекают, что пора уходить. Капитан задерживается у двери, чтобы укрутить освещение.

Следующий раз просыпаюсь среди бела дня. В иллюминаторе бескрайняя заснеженная степь. Мне требуется некоторое умственное усилие, чтобы осознать, что это просто фотография. Наверное, если очень подолгу жить в космосе, то звёзды за окном начинают напрягать. Но я ещё не дошла до кондиции, так что решительно отключаю слайдшоу и некоторое время созерцаю Вселенную. Мы на самом краю галактики Млечного пути со стороны Магеллановых облаков. Надеюсь, сквозь них не полетим? А то швырять будет, сквозь облако по прямой-то не полетаешь.

Отлипаю от окна и возвращаюсь в грустную действительность. У меня по-прежнему одна юбка, две блузки и три комплекта белья. И туфли. Хоть из каюты не выходи. Интересно, если я завернусь в простыню а ля сари, они поверят, что на Земле так принято? В любом случае придётся начать день с постирушки.

Помню, как в детстве, когда я впервые куда-то летела, мама очень переживала, как в космосе обстоит дело с мытьём. Она-то сама с Земли в жизни ни на метр не поднималась, даже на самолёте не летала, зато обожает всегда предполагать худшее. Вернувшись из первого межпланетного путешествия, я с большой гордостью за отечественного производителя разъяснила ей, что в космосе есть и ванна, и душ. Кое-где даже бани есть, не говоря уже о саунах с джакузями. Не одни мы комфорт любим.

Единственное, что меня в космосе не устраивает в плане удобства – это кухни. Их почему-то всегда делают единым блоком во всю стену, всё ужасно электронное, и поди разбери, кто тут плита, кто микроволновка, а кто посудомоечная машина. Так что я предпочитаю к ним не приближаться, а тарелки за собой мою тупо в раковине, благо всю сточную воду потом всё равно дистиллируют и запускают обратно. Потому, кстати, и под душем можно стоять хоть часами, тем более, что дистиллят очень неохотно смывает мыло.

Развешиваю стираные трусы на сушилке для полотенец. Как же прекрасно, когда есть своя ванная!

Выхожу в столовую с мокрой головой. Ещё одно достоинство жизни в космосе – никаких сквозняков. Однако придавила я ничего так – завтрак уже кончился, людей никого, еды тоже не наблюдается. Они тут, похоже, из принципа обязательно съедают всё приготовленное подчистую. Видно, придётся всё-таки общаться с кухней. Есть, конечно, тот уголок столовой, где водогрейка и всякие чаи в шкафчике, но там еду не приготовить, разве что растворимый супчик отыщется.

Ну что ж, если Азамат и впрямь сам этот корабль строил – или хотя бы планировал – то огромный ему респект. Кухня почти человеческая, ничего похожего на обычную глухую стену из затемнённого стекла с сенсорными кнопками. Вот плита с огромной духовкой, отдельно от неё микроволновка. Две раковины, разделочный стол под быка примерно. Ещё бы еда была...

Соображаю, что холодильный отсек обычно не прямо в кухне, где тепло, а где-нибудь в сторонке. Осматриваюсь – вон какая-то дверь. Сую нос: и правда, внутри рядок холодильных шкафов. Но это же для долгого хранения которые, а где расходный?

Из раздумий, а заодно и из холодильного отсека меня вырывает удивлённый голос Тирбиша:

– Ой, здрасьте!

Оборачиваюсь смущённо. Вроде как с поличным поймали.

– Привет. Я просто искала что-нибудь на завтрак...

– А, вы же не завтракали, – вспоминает он. – Но там вы ничего не найдёте готового, всё, что есть, тут.

Открывает один из шкафчиков под разделочным столом, там и правда небольшой холодильник. Хорошо спрятали, и не догадаешься.

– Там, правда, мало, – извиняется Тирбиш. – Мы давно закупались, вот на Гарнет прилетим...

Там и правда негусто. Молоко, масло, какие-то йогурты, какие-то ягоды. Извлекаю два последних наименования, вопросительно смотрю на Тирбиша, мол, это можно?

– Тоже любите нирш? – спрашивает, улыбаясь. Мучительно вспоминаю, что нирш – это муданжская разновидность черники. Вот эти самые красные ягоды размером с черешню – это черника?! Ого-го.

– Наверно, – говорю. – Только у нас она по-другому выглядит. А йогурты можно съесть?

– А это я не знаю, что, – смеётся. – Прошлый раз на Гарнете прихватил попробовать, никому не понравилось.

Осматриваю добычу: блок из шести небольших стаканчиков, ваниль, дыня, маракуя, срок годности не истёк ещё, цветовые маркеры синенькие без намёка на фиолетовость, а есть нельзя только когда покраснеют... Чего им не так? Открываю один, нюхаю. Ну йогурт.

– Да вроде всё нормально, – говорю.

– Ну если вам нравится, то ешьте. Я просто не понимаю, как можно из молока что-то сладкое делать, – поводит плечами с лёгким омерзением. Записать в книжечку о национальной кухне: молочные продукты все несладкие.

– А, – отмахиваюсь, – на Земле из всего сладкое делают, даже из рыбы.

Забавляюсь, наблюдая, как паренёк зеленеет лицом.

– Не надо мне таких ужасов рассказывать, – говорит. – Мне щас ещё обед готовить.

Хихикаю, намешиваю в йогурт ягод и углубляюсь в завтрак. Ничего черника, самое оно.

– А ты как, специально поваром нанимался? – спрашиваю потихоньку. Раз уж мне тут неделю жить, надо хоть разобраться в инфраструктуре.

– Не совсем. Я такой же член команды, как и другие, а за готовку просто получаю дополнительно. Так же, как пилоты. В принципе, и готовить, и рулить все умеют, но удобнее, чтобы это было чьей-то обязанностью, и за это надбавка идёт.

– А-а, – говорю глубокомысленно. – Так, наверное, ещё механики есть? Или там снайперы?

– Куда при нашем капитане ещё механика, – смеётся. – Он к своему кораблю никого не подпустит.

– Он что, правда его сам построил целиком?

– Ну, всякие тонкие механизмы ему, конечно, делали на заказ. Но собирал сам. Он хотел одно время свой завод создать, но не нашёл подходящего места. Хочется, конечно, на Муданге, но ведь нельзя...

– Почему нельзя?

Тирбиш смотрит на меня с сомнением.

– Знаете, я лучше у капитана за спиной вам рассказывать не буду.

Пожимаю плечами, дескать, я не шпион, мне ваших секретов не надо.

– Да пожалста, – говорю. Но заканчивать разговор на этом неловко будет. – То есть, все остальные одинаково получают, что ли?

– Ну, ещё Алтонгирел. Он же духовник, и его в этом никто заменить не может, так что он, конечно, тоже надбавку получает.

Ну а куда же без него, родимого! Не удивлюсь, если он получает больше, чем сам Азамат.