Читать книгу - "Беглая принцесса и прочие неприятности. Военно-магическое училище - Мария Дубинина"

Известие о предстоящей практике поставило на уши весь первый курс второго потока, особенно после того, как выяснилось, что первый поток в ней участия не принимает. То, что будущие офицеры в училище на особом счету, секретом не было, но с таким явным проявлением дискриминации новички сталкивались впервые. Старшекурсники отказались обсуждать подробности практики, поэтому план Стефании провалился, так толком и не начав претворяться в жизнь. Девушка моментально вышла из себя, и ребятам пришлось срочно бросить занятые позиции и целый час прятаться на улице, чтобы не попасть под горячую и довольно тяжелую руку. Когда они наконец вернулись обратно, то почти сразу услышали страшный скрежет, шипение, кряхтение и, как итог, механический голос, вещающий из ниоткуда:

– Вновь поступивших курсантов второго потока после завтрака просим собраться в медицинском крыле для прослушивания обязательного краткого медицинского курса. Предупреждение от студсовета – выживут не все…

После завтрака, на который Герман не успел благодаря Альберту, второй поток, разбившись на группки, направился в сторону медицинского крыла. К некоторому его удивлению, класс оказался довольно небольшим светлым помещением, стерильно чистым и белым, какими обычно бывают больницы, и, судя по количеству парт, весь поток сюда просто не поместится. Похоже, их поделили на группы.

– Не стой на проходе, – мимо протиснулась Стефания, весьма ощутимо ткнув локтем под ребра. Подруги сели в самый центр, и Герман ощутил исходящую от Стефании обиду. На него? Но разве не она сама виновата?

– Ты что-нибудь понимаешь? – спросил он у Альберта, но тот все равно не понял вопроса и, пожав плечами, прошел к облюбованной парте.

С сигналом о начале занятия открылась дверь, и в кабинет неуверенно заглянула лохматая русоволосая голова:

– Можно? – Парнишка оглядел курсантов, робко поморгал и просочился внутрь. Его встретила гробовая тишина. – Ну… Я ваш учитель на сегодня. А может… может, и навсегда.

Тишина стала какой-то тяжелой. А потом Рене резко откинулся на спинку стула и выдал без стеснения:

– Разводной ключ мне в…

Дзюн с задней парты с суровым лицом огрела его по голове планшеткой.

– Ай! За что?!

Марк стушевался, улыбнулся смущенно и виновато, как будто оправдывался.

– Декан просил провести сегодня занятие по традиционной медицине. – Он странной подпрыгивающей походкой прошел к доске и развел руками. – Меня зовут Марк Хатти… в общем, можете называть меня стажер Марк. И мы сегодня…

– Стажер Марк, – одна из девушек, с которой Герману не приходилось близко пересекаться, нагло встряла, – а у вас подружка есть?

По бледной коже медмага разлилась краска:

– Что… К чему этот…

И стоило только проявить слабину, как смущающие вопросы и откровенные подтрунивания полетели со всех сторон. Урок был окончательно и бесповоротно сорван. Герман отвернулся к окну, гадая, какой идиот догадался поставить преподавателем их ровесника? Это… это даже не смешно.

– Надо ему помочь, – горячо зашептал Берт. – Это же просто ужасно.

Марк как раз пытался взять дисциплину под контроль, но его буквально подняли на смех. Все-таки люди – жестокие существа.

И Берт поднял руку:

– Простите, стажер Марк. – Он тепло улыбнулся, разливая вокруг присущую ему навязчиво-благожелательную атмосферу. – Какая будет тема?

Марк уцепился за этот вопрос, как утопающий за соломинку, и тут открылась дверь.

– Что здесь происходит? Стажер Марк? Объяснитесь немедленно, почему ваш первый урок похож на курятник?

Герман вздрогнул, когда в кабинет вошел мужчина в белом форменном халате. Это был мастер Гош, начальник медицинского крыла, один из выдающихся медмагов современности. Студенты-медики на него буквально молились, а Герман старался обходить стороной после того, как во время комиссии перед поступлением Гош его едва не запорол.

– Я… – затравленный взгляд Марка забегал по кабинету, – знакомился с ребятами.

– И поэтому они ржали на весь этаж, как сытые полковые лошади?

– Мастер Гош…

– Стыдно, стажер Марк. – Гош взял со стола тетрадку, свернул в рулон и наотмашь врезал ему по затылку. Дернулся даже Герман, что уж говорить про беднягу Марка.