Читать книгу - "Путь гейши - Алина Лис"

Замок Инуваси — родовое гнездо Такухати — был огромен. По слухам, императорский дворец в Тэйдо еще больше, но Мия его никогда не видела. Она вообще ничего не видела в столице, кроме нескольких улиц «квартала ив и цветов».

Покои Мии располагались на самом верхнем, четвертом этаже. Рядом с комнатами Акио Такухати. Порой ей становилось неуютно при мысли о подобном соседстве, но пока хозяин отсутствовал, Мия вместе с предоставленной ей личной служанкой оставались единственными обитателями этажа.

— Господин редко бывает дома, — пояснила миловидная смешливая девушка на пару лет младше самой Мии. Судя по имени, Юрико Масуда была дочерью управляющего.

— А когда он вернется?

— Никто не знает. Господин часто прибывает без предупреждения.

Инуваси-дзё находился в часе пути от Асикавы — крупнейшего города провинции. Мия глядела из окна своей комнаты на холмы, озера, скалы. На сотни хозяйственных построек и домов — в них обитали люди, чья жизнь была тесно связана с замком. На неприступные каменные стены и ров внизу. Глядела и пыталась осознать, что все это — холмы, стены, люди, огромный портовый город в часе пути отсюда — принадлежит Акио Такухати.

И не только это, но много-много больше. Эссо — первый по величине и четвертый по населенности среди Благословенных островов.

Нет, конечно, Мия знала и раньше, что роду Такухати принадлежит весь северо-восток страны. Но теперь, увидев величие, мощь и богатство замка Инуваси, она словно впервые осознала по-настоящему, что значит слово «даймё».

Вторым удивительным открытием стало огромное уважение и любовь, с которой все люди Такухати говорили о своем господине.

При Мии слуги старались не сплетничать, но пару раз ей удалось подслушать обрывки разговоров. Даймё Такухати навел порядок, истребив несколько разбойничьих банд, а главарей повесил на глазах у городских жителей. Давно надо было, общины деревень уже не раз отправляли прошение о защите, а его отец все медлил. Даймё Такухати провел налоговую реформу и поднял пошлины для чужих товаров. Пусть купцы жалуются, зато крестьяне и мастеровые вздохнули спокойнее. По распоряжению даймё начат ремонт дороги между Асикавой и Омакомаем — ей полсотни лет, давно пора…

Тень восхищения, с которым жители Эссо смотрели на своего господина, ложилась и на Мию, куда бы она ни пошла. От этого было неловко. Словно Мия, сама того не желая, обманывала всех этих людей.

Неловко было и оттого, что от нее ожидали такого же восхищения, а Мия сама затруднилась бы сказать, что испытывает к Акио Такухати.

— Господин — самый лучший, — с непоколебимой убежденностью заявила Юрико, когда Мия попробовала завести с ней разговор.

— Но он такой жестокий…

— Он строгий, но справедливый. Господин много делает для всех и от нас требует не меньше.

Джин приходил только в снах. Обнимал, клялся, что отыщет. Рассказывал про родной Самхан, в котором никогда не бывает снега, и просил только чуть-чуть потерпеть, подождать.

Мия подождала бы, будь эти встречи наяву. Но что есть сны, как не сладкая ложь самому себе?

В реальности ее ждали только Акио Такухати и холодные небеса Эссо.

Она силилась понять этого мужчину и не могла. Зачем он привез ее сюда? Отвоевал у наместника, вылечил, представил всем свей наложницей, подарил одежду и украшения. Разве так обращаются с девицами, которых считают дешевыми шлюхами?

Мия знала, что, если она хочет свободы, надо бежать сейчас, пока не поздно, пока не вернулся Акио. Но у нее не было денег, а продавать подаренные кимоно или драгоценные гребни казалось бесчестным. Все равно что воровство.

Да и куда бежать? На чем? И что важнее всего — к кому?

Пусть будет так, как будет! Если ее воспоминания верны, Акио Такухати спас ей жизнь. Он заслуживает разговора.

Но если все выльется в очередные унижения, Мия не станет мириться и терпеть.

Пещера пряталась среди скал — черная дыра, неприметная со стороны дороги. Чтобы найти ее, нужно было сойти с тропы и продираться почти пятьдесят шагов по каменистому склону сквозь заросли остролиста.

Что и сделал низенький толстый монах в тростниковой шляпе.

У входа он остановился, опасливо поглядывая на нависающий сверху каменный гребень, за которым начиналась холодная мгла.

— А, Будда его знает… Кажись, пришел, — пробормотал монах и огладил усы. — Надеюсь, внутри действительно почтенный ямабуси, а не медведь-сан. Иначе мое путешествие может очень дурно закончиться.