Читать книгу - "Поцелуй Вечности - Мария Снайдер"

Он расслабился:

— «Коршун». На языке Окинавы. Ишинрю — это окинавское боевое искусство.

Джаретт провел ее в свой кабинет, стены которого украшали картины в рамках. Он указал на снимок краснохвостого коршуна:

— Коршун — символ победы. Мой сэнсэй сделал себе такую татуировку, когда заслужил черный пояс. От него и пошла традиция.

— Сэнсэй?

— «Учитель» на языке Окинавы. — Джаретт весело хмыкнул. — Побудешь здесь немного — выучишь и итальянский, и окинавский. — Он встал перед циновкой и указал на ее ноги. — Разуйся.

Ава сбросила уличные туфли и босиком ступила на тонкую черную пенку. Маты переплетались, как строчки кроссворда. Всю переднюю стену зала рядом с главным входом занимало большое окно.

Джаретт встал перед ней и схватил за запястье. Его пальцы сомкнулись в кольцо с большим запасом.

— Черт, что за цыплячьи крылышки, Бэтман! Ты вообще ешь?

Она попробовала выдернуть руку, но он держал крепко.

— При отработке техники самообороны я не выпускаю тебя, пока сама не вырвешься. Ну, тяни в сторону большого пальца. Там хватка слабее.

Джаретт показал ей. Ава потянула снова и сумела освободиться. Некоторое время они отрабатывали захваты запястья и плеча.

— Ты сильнее, чем выглядишь, — похвалил он, — и быстро учишься. Кое-кто из моей группы так и не смог этого усвоить.

Он научил ее разрывать «медвежьи объятия» и другие захваты тела. Аве нравилось, когда он ее обнимал. От него приятно пахло одеколоном «Поло спорт».

Когда ей удалось отбросить его от себя, она замерла в коротком приливе гордости и выдохнула: «Ага!»

Джаретт встретил ее взгляд и широко улыбнулся:

— Если знаешь, что делать, вырвешься от противника любого роста.

— А если у него нож или пистолет?

— Это уже совсем другой урок. Покажу на следующей неделе.

Обещание привело ее в восторг.

Пора было возвращаться на тренировку по фехтованию. Чтобы сократить дорогу, она прошла через его кабинет и заметила снимок в рамке, стоявший на столе. Джаретт был снят с пожилым мужчиной азиатской расы. Оба одеты в кимоно с черными поясами, с одинаковыми татуировками и похожими лицами.

— Это твой сэнсэй или твой отец? — спросила она.

Джаретт плюхнулся на стул.

— Был и отцом, и сэнсэем.

В его голосе прозвучала грусть.

Ава насупилась, подыскивая подходящие слова.

— Подбираешь подходящие слова соболезнования из разговорника? — Он невесело улыбнулся ей. — На этот случай слов не предусмотрено. Моего отца убили.

Она совсем растерялась:

— Ужасно. Полиция кого-нибудь арестовала?

Лицо Джаретта застыло.

— Убийца не ушел. Мы об этом позаботились.

Тысяча вопросов роились в ее голове. Однако, боясь ответов, она их проглотила и вернулась в Академию.

Субботняя дневная тренировка порадовала приятным отступлением от рутины. В последний час тренеры устроили тренировочный турнир. Ава краснела от смущения, но не потому, что плохо фехтовала. Наоборот, всего за неделю ее техника невероятно улучшилась. Сам синьор Сальватори бросил ей: «Buono». Воистину высокая честь!

Смутило Аву появление матери на самых последних схватках. Одно ее присутствие было неприятно, а она еще добила дочь, поддерживая ее громкими криками. Хорошо, что фехтовальная маска скрывала побагровевшие щеки. Выбравшись наконец из раздевалки, Ава в ужасе застыла: Джаретт разговаривал с ее матерью. Хоть сквозь землю провались!

Она бросилась к ним, желая поскорее вытащить мать из зала.

— Вы видели финт при атаке? — говорила мать. — Идеально выполнено!

Ава вмешалась в разговор:

— Вовсе не идеально, мама. Я не выиграла ни одной схватки.

Мать отмахнулась от нее как от мухи:

— Это уже дело настойчивости, тренировки и опыта.

Ава закатила глаза. Мама такая зануда!

— Хорошо сказано. Можно повторить моим ученикам? — спросил Джаретт.

Он даже умудрился выглядеть искренне заинтересованным. Очко в его пользу.

Мать заморгала:

— Э-э-э… конечно. — Она откашлялась. — Извините. Я думала, вы здесь тренируетесь.

— Верно, но еще я преподаю каратэ.

— О!

— Тебя не оштрафуют за неправильную парковку? — обратилась Ава к матери в надежде оторвать ее от собеседника.

— Нет-нет, но… Ава, ты не могла бы доехать до дому с Тэмми?

— А что такое?

— Меня однокурсники пригласили пообедать здесь неподалеку.

Мать чуть не приплясывала от волнения.

Ава устала, проголодалась и надеялась быстро оказаться дома. Она открыла рот, чтобы заныть, но прикусила язык. Мать уже заметила ее обиженный взгляд и перестала приплясывать.

Если сказать, что ее некому подвезти, мать пропустит обед. А ведь трудно было вспомнить, когда она в последний раз делала что-то для себя. Уж и так отказалась от всякого общения ради дочери, а та настолько увлеклась фехтованием, что ничего не замечала.

Но сейчас заметила. Почему? Это Джаретт! Может, плеснув водой в лицо, он ее разбудил? Вот и хорошо! Теперь ей оставалось беспокоиться лишь насчет панков в автобусе да странных деревянных кольев в кладовой у Боссеми.

— Конечно, мам. Меня подвезут.

Ее глаза радостно заблестели.

— Спасибо, моя сладкая. Увидимся дома!

Она чмокнула Аву в лоб и вылетела за дверь.

— Моя сладкая? — усмехнулся Джаретт.

— Только попробуй!

— Хитра же ты! Сказала, что тебя довезут, но не объяснила кто. Можно сказать, не соврала. Разве Тэмми работает по субботам?

— Нет. — Ава откопала в сумке расписание: автобус ушел десять минут назад, а следующий будет только в шесть тридцать. У нее заурчало в животе. Она посмотрела, сколько у нее денег — всего несколько долларов. — Здесь поблизости нет тележки с хот-догами?

Джаретт поморщился:

— Хот-доги! Неудивительно, что ты такая тощая. Тебе необходимо здоровое питание.

Она сложилась пополам от смеха. Знал бы он, сколько дряни она ест каждый день!

Ворча, Джаретт все же проводил ее к ближайшему ларьку с фастфудом. Покупатели разошлись по домам, а для толпы театралов было слишком рано, так что вокруг — ни души. Джаретт ускорил шаг, и Ава едва поспевала за ним вприпрыжку. На обратном пути к остановке он развлекал ее рассказами о своих юных каратистах.

— Малыш так гордился новым ударом, что подбежал к отцу и лягнул его прямо в… Черт! — Джаретт схватил ее за плечо и напряженно заговорил: — Слушай. Когда я скажу, беги прямо в Академию. Поняла?