Читать книгу - "Томас Рифмач - Эллен Кашнер"

Туман снова сгущался на дальнем склоне, огибая синие от наступающих сумерек стволы деревьев и покачиваясь над гребнями увалов.

— Госпожа, я тосковал об Эльфийской Стране всю жизнь. Когда я был ребенком…

Я вдруг остановился. Никогда никому я об этом не говорил.

— Я помню тебя ребенком, — тихо сказала она, — продолжай.

— Я думал, что пришел откуда-то… Что принадлежу к другому народу! — выпалил я наконец.

— Ax, Томас, конечно же, это не так, — лицо ее помрачнело, и она пошла вперед, вороша носком туфли сухие листья. Сад стал осенним. Венок у нее на голове отливал красным. — Ты земной человек. Эльфийская земля — не твой дом.

— Я знаю. — Наверное, я и не ждал, что она скажет иначе. — Но все же я хотел бы провести там свои семь лет.

— Как хочешь, — глаза у нее стали рыжевато-золотистыми. — Но пойми: ты не из Эльфийской Страны. Ты думаешь, что знаешь Волшебный Край, но все песни и сказки, известные тебе, лишь слабая тень истины. Однажды страна твоих песен станет явью для тебя. Рифмач, и тогда долгие годы тебе предстоит томиться, пока закончится срок и ты снова сможешь войти в пределы Срединного Мира. А Страна Эльфов — мой Волшебный Край… он такой, какой есть. Смотри не ошибись: он хочет тебя так же, как ты его. Служи мне верно, и я освобожу тебя через семь твоих лет. И еще: ты не произнесешь ни слова в Эльфийской Земле, а иначе тебе никогда не видать Срединного Мира. Говорить ты можешь только со мной, Томас, и можешь петь для гостей в моем зале, ибо для этого я и привела тебя. Кто бы ни обращался к тебе, смотри, не отвечай никому, кроме меня.

Отправиться в Эльфийскую Страну бессловесным? Что за нелепое условие для менестреля!

— Госпожа, — запротестовал я, — ни в одной песне я никогда не слышал о подобной участи. Она тепло улыбнулась.

— Но это ведь твоя история, Томас, и конца ее ты не знаешь. И раз уж ты так хорошо обучен премудростям Волшебной Страны, то я могу и не добавлять, что никому из смертных нельзя есть здешнюю еду. Голода можешь не бояться, кормить тебя будут хорошо.

И снова этот гнет власти; отныне моя судьба в ее руках, она ставит условия, и я должен подчиняться, как приходилось подчиняться и раньше (почти всегда) требованиям прочих великих. Не теряя достоинства, я низко поклонился королеве.

— Как изволите.

Что бы она ни говорила, дорога меня влекла к ней.

Королева свистом подозвала коня, и прекрасное животное примчалось рысью. Только королева все медлила, вертя в руках венок из листьев и ягод. Потом, пожав плечами, бросила его высоко вверх и венок пропал из вида. Королева вскочила в седло и помогла мне усесться за ее спиной.

Светлая дорожка начиналась почти у наших ног, в траве сада. Конь пошел по ней, как любой обычный конь по любой нормальной дороге. Вокруг расстилались: поле, деревья, далекие холмы. На сердце было легко, и я запел, запел весело, как пел, бывало, еще мальчишкой.

Готов я поспорить, девица, с тобой,

Пять сотен монет поставлю на кон.

Ногой лишь ступи на Ракитовый Холм

И девушкой уж не вернешься домой.

Королева рассмеялась и подхватила припев: «О ракита, пригожая ракита…»[2]

Мы пересекли ручей по хорошенькому горбатому мостику.

— Госпожа, — спросил я, — разве в этой стране нет жителей?

Она повернулась в седле и лукаво посмотрела на меня.

— Но, Томас, они же вокруг тебя!

Я почувствовал, как краснею от растерянности.

— Ты должен научиться смотреть. Со временем это придет.

Я вертел головой во все стороны и все равно ничего не видел. Мы как раз проезжали через березовую рощу, свет пробивался сквозь зеленые листья.

— Посмотри вон на то дерево, — тихо сказала она, указывая подбородком. — Только смотри искоса.

Я повернул голову и уголком глаза уловил контур женской фигуры, высокой, белой, с серебристыми волосами.

— Ты видел?

— Женщина…

— Да. Это одна из моих…

Я не понял, что она имела в виду: одна из моих подданных, слуг или даже детей. Я снова скосил глаза и… едва не свалился с седла. Нимфа, или кто она там была, ответила мне неожиданно неприличным жестом. Во всяком случае, среди людей его бы сочли весьма неприличным.

Королева рассмеялась.

— Слух о твоем появлении опережает нас. Помни же: ни с кем из них ты не должен заговаривать.

А я и не собирался. Просто повернулся спиной к этой проказнице.

— Ты все еще мальчишка, — сказала королева без всякого недовольства.

— Я себя так и чувствую, — честно признался я.

— Как мальчишка на празднике.

Вспомнив наши земные праздники, я начал рассказывать о них королеве. Давно забытые эпизоды так и сыпались из меня. Пока говорил, я стал замечать краем глаза и других жителей этой страны: одни — высокие и изящные, как сама королева, другие — такие крохотные, словно пичужки.

Не слышно было птиц в этом лесу. Только звон колокольчиков на сбруе, стук копыт по тропе, шелест ветра в ветвях да отдаленный плеск ручья — и все эти звуки покрывал мой собственный голос. Меня несло. Я рассказывал о моей прежней жизни, о детстве, давно забытом, как мне казалось, а тут словно все вдруг вернулось, и чувства, и мысли.

— Стало быть, твоя кошка тоже была хорошей охотницей? — переспросила королева.

Я стал отвечать, но услышав собственный голос, осекся.

— Госпожа… я… — Но почему я болтаю о своем прошлом с Королевой Эльфов? Как мог я покинуть свой мир ради нее? — Пожалуйста, — промямлил я, попытался собрать остатки достоинства и с трудом произнес: — Лучше уж я буду молчать.

— Это вряд ли, — сказала она ласково-рассудительно и рассмеялась. — Ты думаешь, что зачарован? Так, Томас?

Не терплю, когда меня высмеивают. К тому же у меня хватало причин считать себя зачарованным.

— На тебе нет чар, — произнесла королева. — Но ты теперь мой.

— А если я не хочу?

— Тогда ты, конечно же, будешь молчать. Но почему, дорогой мой? Разве смысл твоей жизни не в том, чтобы доставлять радость людям своим голосом, умом, речами? Ты всегда знал, как стать полезным. Теперь ты будешь полезным мне и доставишь мне удовольствие. Ты всегда будешь знать, когда надо спеть для меня, или поцеловать меня, или принести питье, или оставить одну.

— Для меня это звучит как волшебство.

— Конечно, это и есть волшебство. Я сама — волшебство! Я — Королева Эльфийской Страны, Томас, мне нет нужды зачаровывать тебя.