Читать книгу - "Янтарный телескоп - Филип Пулман"

– Ведьма назвала это имя?

– Нет. Она не успела его произнести – другая ведьма, присутствовавшая под покровом невидимости, сумела убить ее и скрыться.

– Так что в данном случае эта женщина Колтер не услышала имени?

– Совершенно верно.

– И вскоре миссис Колтер отбыла?

– Да, так.

– Что вы выяснили после этого?

– Я выяснил, что девочка перешла в другой мир через брешь, проделанную лордом Азриэлом, и пользуется помощью мальчика, который имеет в своем распоряжении нож, обладающий необыкновенными свойствами, – сказал брат Павел. Потом он нервно откашлялся и спросил: – Я могу говорить перед Судом вполне свободно?

– Совершенно свободно, брат Павел, – последовал резкий отчетливый ответ Президента. – Вас не накажут за то, что вы услышали от других. Прошу вас продолжайте.

Священник с облегчением продолжал:

– Нож, принадлежащий этому мальчику, способен проделывать ходы между мирами. Но он обладает еще большими возможностями… мне страшно сказать… он способен убивать самых высших ангелов и того, кто выше их. Нет такого, чего не мог бы уничтожить этот нож.

Он потел и дрожал, а лягушка, его деймон, от волнения упала с помоста на пол. Брат Павел охнул от боли и, быстро подобрав ее, дал ей глотнуть воды из своего стакана.

– Вы пытались еще что-нибудь разузнать о девочке? – спросил Следователь. – Выяснили имя той, о ком говорила ведьма?

– Да. И я опять прошу у Суда заверений, что…

– Они вам даны, – оборвал его Президент. – Не бойтесь. Вы не еретик. Доложите, что вы выяснили. Не отнимайте у нас время.

– Нижайше прошу прощения. Этому ребенку предназначено повторить роль Евы, жены Адама, нашей общей прародительницы и причины всяческого греха.

Стенографистки, записывавшие каждое слово, были монахини ордена Святой Филомелы, давшие обет молчания; но при этих словах брата Павла одна из них сдавленно охнула, и за их столом замелькали руки: женщины осеняли себя крестным знамением. Брат Павел поежился и продолжал:

– Позвольте напомнить: алетиометр не предсказывает; он говорит: «Если то-то и то-то произойдет, тогда последствия будут…» – и так далее. И он говорит, что, если этот ребенок подвергнется искушению, как Ева, то, вероятнее всего, согрешит. От исхода будет зависеть… всё. И если искушение возникнет и девочка поддастся ему, тогда восторжествуют Пыль и грех.

Все стихло в зале суда. Тусклый солнечный свет просачивался сквозь огромные окна в свинцовых переплетах, и в косых его лучах роились миллионы золотых пылинок. Это была пыль, не Пыль; но не одному судье увиделся в ней образ той другой, невидимой Пыли, что собирается на каждом человеке, как бы послушно ни исполнял он законы.

– А теперь, брат Павел, – сказал Следователь, – сообщите нам, что вам известно о нынешнем местонахождении девочки.

– Она в руках у миссис Колтер, – сказал брат Павел. – И они в Гималаях. Пока что большего я не могу сказать. Я сейчас же пойду и постараюсь уточнить место. И как только установлю, сообщу Суду… но…

Он замолчал, съежившись от страха, и дрожащей рукой поднес к губам стакан.

– Да, брат Павел? – сказал отец Макфейл. – Ничего не утаивайте.

– Отец Президент, я думаю, что Общество Трудов Святого Духа знает об этом больше, чем я. – Он проговорил это почти шепотом.

– Вот как? – сказал Президент, и глаза его вспыхнули.

Деймон брата Павла тихонько квакнул. Священник знал о соперничестве между разными подразделениями Магистериума и знал, что попасть под их перекрестный огонь очень опасно; но скрывать свои сведения было бы еще опаснее.

– По-моему, – с дрожью в голосе продолжал он, – они гораздо ближе к тому, чтобы точно выяснить местонахождение ребенка. У них есть другие источники сведений, закрытые для меня.

– Действительно, – сказал Следователь. – Вы установили это с помощью алетиометра?

– Да.

– Хорошо, брат Павел. Я попрошу вас продолжать ваши изыскания. Все, что вам понадобится по линии церкви или секретарской помощи, – к вашим услугам. Можете быть свободны.

Брат Павел поклонился и, с лягушкой-деймоном на плече, собрал свои записи. Он вышел из зала. А монахини тем временем разминали пальцы.

Отец Макфейл постучал карандашом по старинному дубовому столу.

– Сестра Агнесса, сестра Моника, – сказал он. – Вы тоже можете идти. К концу дня, пожалуйста, положите расшифровку мне на стол.

Монахини наклонили головы и удалились.

– Джентльмены, – сказал Президент (так было принято обращаться друг к другу в Суде Констистории), – приступим к совещанию.

Двенадцать членов Суда, от старейшины (дряхлого, со слезящимися глазами отца Макепве) до самого молодого (отца Гомеса, бледного и неистово фанатичного), собрали бумаги и вслед за Президентом перешли в совещательную комнату, где, сидя друг против друга за длинным столом, могли беседовать без посторонних.

Нынешним Президентом Суда Консистории был шотландец Хью Макфейл. Его избрали молодым; пост Президента был пожизненным, а Макфейлу шел только пятый десяток, и предполагалось, что он еще много лет будет вершить делами Суда Консистории и, тем самым, всей церкви. Человек внушительной наружности, высокий, смуглый, с гривой жестких седых волос, он, наверное, располнел бы, если бы не суровое отношение к собственному телу: он пил только воду, ел только хлеб и фрукты и ежедневно упражнялся целый час под наблюдением тренера, готовившего спортсменов-чемпионов. Поэтому он был поджар, морщинист и подвижен. Деймоном его была ящерица.

Когда они расселись, отец Макфейл сказал:

– Итак, положение вещей понятно. Перед нами стоят следующие проблемы.

Во-первых, лорд Азриэл. Ведьма, дружественная церкви, сообщила, что он собирает большую армию, включая, возможно, ангельские силы. Намерения его, насколько выяснила ведьма, враждебны церкви и самому Властителю.

Во-вторых, Жертвенный Совет. Его исследовательская программа в Больвангаре и финансирование деятельности миссис Колтер указывают на то, что он надеется занять место Дисциплинарного Суда Консистории в качестве самого могущественного и действенного подразделения Святой Церкви. Нас обходят, джентльмены. Они действуют умело и безжалостно. Нас следовало бы наказать за то, что мы по своей вялости допустили такое. К нашим задачам в связи с этим я вернусь чуть позже.

В-третьих, мальчик, о котором говорил брат Павел, и нож с необычайными свойствами. Ясно, что мы должны как можно скорее разыскать мальчика и завладеть ножом.

В-четвертых, Пыль. Я предпринял шаги, дабы установить, что узнал о ней Жертвенный Совет.

Одного из теологов-экспериментаторов, работавших в Больвангаре, мы убедили рассказать нам, что именно им удалось открыть. В конце дня я поговорю с ним внизу.