Читать книгу - "Песнь Огня - Уильям Николсон"

Мампо умолчал о том, что, как ни решат остальные, сам он не сдастся и пойдет хоть в лабиринт, хоть под землю и будет искать Кестрель, пока не умрет. «А когда я найду ее, – сказал он себе, – то убью тех, кто ее забрал».

Мампо не преувеличивал. Он действительно умел убивать. Его научили этому в Доминате.

Бомену все казалось не так просто.

– Подумайте, что сказал бы мой отец. Мы лишились девушек. Неужели стоит потерять и юношей?

Все молчали. Вдруг раздалось тихое «мяу». Дымок решил, что пора дать о себе знать.

– Дымок! Как ты сюда попал?

– А ты как думаешь?

Ворчливый ответ кота услышал только Бомен. Остальные просто увидели, что кот подбежал к юноше и сел у его ног.

– Надо же, за нами увязался, – удивился Мелец Топлиш. – Бомен, да этот котяра в тебе души не чает!

Дымок смерил Мелеца уничтожающим взглядом и снова повернулся к Бомену.

– Увязался – вам же лучше, – сказал он. – Спускайтесь, а я пойду сверху и буду показывать дорогу.

– Как? Такую трещину не перепрыгнешь.

– А я не буду прыгать. Перелечу.

Остальные ждали, пока Бомен и кот закончат непонятную беседу.

– Вы только посмотрите на его морду! – воскликнул Ролло Клин. – Можно подумать, он разговаривает!

– Время идет, – вмешался Таннер Амос. Бомен погладил кота по спине.

– Дымок мой, Дымочек… Ты же знаешь, что все это выдумки.

Дымок оскорблено встал.

– Так вот какого ты обо мне мнения? Все это выдумки? Чтобы тебе понравиться? Зачем? Я не котенок какой-нибудь!

Кот гордо удалился.

– Вперед? – спросил Бек Клин. – Или назад?

– Пока назад, – ответил Бомен. – У спуска в лабиринт решим.

Друзья затрусили обратно, на восток. Кот чуть поотстал, делая вид, что ему просто нужно в ту же сторону.

– Я им докажу, – твердил он себе под нос – Докажу!

У крошащегося разлома мантхи остановились. Бомен отдышался и мысленно поискал знак, доказывающий, что Кестрель увели именно туда. Бо не надеялся, что сестра ответит, и все-таки позвал ее. Нет, слишком далеко. Впрочем, след он почувствовал, хотя и еле заметный.

– Она там, – произнес Бомен.

– Тогда вперед! – сказал Мампо.

– Но даже если мы спасем Кестрель и остальных, как мы вернемся? Уже темнеет, а чтобы найти дорогу назад, моей силы не хватит.

Вдруг сзади послышался легкий топот – Дымок. Кот обогнал их, быстро-быстро подбежал к краю трещины и прыгнул. Он круто взмыл вверх, загребая всеми четырьмя лапами, и – чудо из чудес! – не упал, а поплыл по воздуху и плавно приземлился но другую сторону трещины.

– Как он это сделал? – изумился Ролло Клин.

– Перелетел! – ответил Бомен.

Дымок повернулся к юноше:

– То-то, мальчик! И не строй из себя всезнайку.

– А еще раз сможешь?

– Сколько угодно. Тот, кто умеет, уже не разучится.

– Тогда давай с нами!

Бомен обратился к товарищам:

– Вперед! Кот покажет дорогу обратно.

Без лишних слов мантхи сбежали на дно трещины, которая вела в лабиринт.

Свадебный пир устроили вокруг большого костра на среднем помосте. Шестерых невест усадили в круг. Перед глазами девушек плясало пламя, за спиной шумела ледяная вода. Они держали в руках тарелки с едой и чашки с подслащенной водой – не для себя, для мужей. Те еще мылись в холостяцкой хижине, готовясь к первой ночи.

Кестрель смотрела на темнеющее небо и думала: день кончается. Надо как-то потянуть время, пока брат не найдет их. А что потом? Как отсюда сбежать?

Она в который раз огляделась. Подняться по отвесным стенам невозможно; переплыть холодную реку – тоже. Единственный путь наружу – тот самый ход с опорами, к которому ведет вырубленная в камне лестница. Клайн удачно выбрал убежище: нападающим придется входить по одному и спускаться вниз по лестнице, которая прекрасно простреливается из пращи. На уступе у двери стоит дозорный. Вход явно стерегут и днем и ночью.

Скольких приведет Бомен? Четверых, пятерых? Горстка людей не возьмет такую крепость. Сбежать тайком тоже не получится. Да, клайн скоро ляжет спать, но с невестами в крошечные хижины заберутся женихи. Если невесты попытаются выскользнуть наружу, те сразу проснутся.

Размышления Кестрель прервались: из холостяцкой хижины вышли женихи в цветных повязках. Каждый по цвету ленты на шее нашел свою избранницу и сел рядом. Затем к костру подсели старшие – отцы и матери клайна. Пир начался.

Впрочем, скромный ужин едва ли заслуживал такого названия. Клайн Барры вел суровую и скудную жизнь. Еды хватало, чтобы выжить, и только. Они не пели песен, не рассказывали сказок, почти не смеялись. Невестам тоже было не до веселья. Они ежились, стараясь не прикасаться к женихам, которые сидели рядом, скрестив ноги, и кормили их, как велено. Кестрель чувствовала на себе взгляд лопоухого и еле сдерживалась, чтобы не швырнуть тарелку ему в лицо. Нет, нельзя было давать волю гневу…

Вдруг старшие затопали и закричали:

– Айя! Айя! Айя!

Так клайн встречал победителя «бури», Руфи Блеша. Тот сдержанно кивнул и сел в стороне. Кровь парень смыл, но изуродованное лицо выглядело пугающе. Кестрель внимательно смотрела на Руфи Блеша. У нее созрел план возможного побега.

Мать клайна наблюдала за невестами, подсказывая и поправляя, чтобы те прислуживали мужчинам по всем правилам.

– Жена кормит мужа прежде, чем ест сама, – сказала она. – Жена поит мужа прежде, чем пьет сама. Таков обычай клайна.

– А кто накормит того, кто сидит один? – спросила Кестрель. Все замолчали. – Он страдал больше других. Он доказал, что сильнее других. Где его невеста?

Барра оглянулся на Руфи Блеша и кивнул Кестрель.

– Ты говоришь верно. Но этот человек отказался от выбора.

– Он выбросил ленту, – сказала Мадриэль. – Он вас не захотел.

– Этот человек измучен и страдает от боли, – возразила Кестрель. – Теперь он отдохнул и, возможно, захочет сделать выбор.

– Невест уже выбрали.

Кестрель следила за Руфи Блешем. Здоровый глаз смотрел на нее в ответ без всякого выражения.

– Он – победитель, – сказала Кесс – Он может выбрать ту, кто ему нравится. До тех пор мы все не свободны. Таков обычай клайна.

Барра нахмурился и помолчал, а потом со вздохом сказал:

– Это так.

Главарь повернулся и мрачно посмотрел на Руфи Блеша.

– Ты будешь выбирать?

Руфи Блеш долго смотрел на Кестрель и наконец кивнул. У костра зашумели: такого никогда не случалось! Барра подал знак, и молодые мужчины встали.