Читать книгу - "Вернуться навсегда - Миранда Грин"

— Дела… Я с трудом представляю, как можно бросить ребенка. В одаренных семьях их рождается мало, даже бастардов принимают в семью. Не знаю, правда, какая ситуация в низах общества…

— Что мне делать? — все еще всхлипываю, но уже начинаю успокаиваться.

— Я могу дать совет, но ты с ним не согласишься.

— Озвучь хоть сначала.

— Сдайся Онирэлу.

— Кому? — не могу вспомнить, где я слышала это имя.

— Тому самому «остроухому мяснику».

Она пытается еще что-то сказать, но я уже с шипением вырываюсь из объятий и, размахивая руками, начинаю нарезать круги по помещению. Это такое изящное самоубийство? Хотя, скорее извращенное! Этому… этому… психу! Да по нему же мозгоправ плачет кровавыми слезами!

— Зачем? — резко успокаиваюсь и сажусь.

— Он лично заинтересован в рождении химеры и ее выживании. А в идеале — восхождении на трон, — Мирена тяжело вздыхает. — Ты ведь знаешь эту историю с Риссой, последней королевой?

— А причем тут Рег? — рука машинально накрывает живот, хотя я даже не беремена.

— Ты ей уже и имя дала? — женщина не стала выслушивать ответ. — Он был буквально одержим последней Миррол. Боготворил ее. Говорят, когда пришел в себя после взрыва, чуть ли не на крови поклялся найти и посадить на трон ее потомка. И дождаться реинкарнации невесты.

— Пытаться выжечь меня это ему не мешало, — буркнула, вспоминая пребывание в плену.

— Полагаю, что причина в банальном незнании. Даже прожившие тысячелетия эльфы не всеведущи. Попробуй договориться с ним. После воскрешения Кетайро у драконов будет повод выйти из войны, а люди… они смертны, мы смертны, наша жизнь коротка, мало кому хочется все отмеренные сто лет провести под вспышками заклинаний.

— Но особенно идейных все равно придется вырезать. Я не хочу ввязываться во все это, понимаешь? Не хочу каждый миг ждать удара.

— Именно поэтому он тебе и нужен.

— Страшно представить реакцию Дженталя…

Подумать о том, как мой эльф отреагирует на появление поблизости своего одиозного соплеменника, было страшно. Они же переубивают друг друга в первый месяц, и это при самом хорошем раскладе. А с учетом опыта Онирэла, в том числе и боевого, исход достаточно очевиден… Так, оставим этот вариант на самый крайний случай. Я откинулась на спинку кресла, размышляя.

Мирена неспеша тянула кофе. Мир постепенно погружался в темноту, окутываясь могильным холодом. Вальц-старшая улыбнулась:

— Мне пора. Подумай над моими словами. Поймешь, что это — единственный вариант.

Я с тоской посмотрела на исчезающий силуэт, вновь ощущая под ногами запыленный ковер. Здравствуй милый тронный зал, как давно я тут не была. Уже привычно начинаю искать коридор, портрет или еще что-то, через что можно связаться. И только осмотревшись, понимаю, что что-то не так. Зал слишком чист, вернее, слишком цел. Да, все покрыто пылью, но витражи и люстры уцелели. А пыль, лежащая всюду, выглядит слишком знакомо…

Это не пыль. Прах. «Закатный час»…

Сбоку раздается стон. Разворачиваюсь к трону и зажимаю рот рукой — зрелище не для слабонервных. Но невольно проникаешься уважением к магам, собравшим из этого месива живое и даже весьма бодрое существо.

— Я знаю, что ты здесь, что это твой сон. И если ты думаешь, что мне удобно разговаривать, заново переживая худшие часы в своей жизни, то ты страшно ошибаешься. Покажись, как тебя зовут?

— Кто ты? — намеренно искажаю голос, но это его не обманывает.

— А ты не так глупа… Но не меня тебе надо бояться, девочка. Видишь ли, у меня в твоем выживании шкурный интерес. Подойди.

Отшатываюсь от говорящего. Тот невесело усмехается, вновь пытается меня убедить. Я отступаю в глубокую тень, ощущая, как тело начинает скручивать от боли — контраст ледяной магии некротического слоя и обжигающего по связи драконьего огня не дает вздохнуть. Распахиваю глаза уже наяву, отбрасывая вопросы о том, как эльф меня нашел. Потом.

По стене, а потом и с помощью Канто, двигаюсь к основной пещере. Саахаши встает перед дверью, отказываясь пускать. Звенит очередными склянками, закатываю глаза, но выпиваю, выдыхая от облегчения.

Дверь распахивается. Магия, витающая в помещении, почти видима и отчетливо ощутима. Но меня это волнует в последнюю очередь — на каменной плите лежит, мелко подрагивая, мужская фигура, укрытая ярко-алыми волосами.

— Кей…

Дракон пытается повернуться на голос, но сил не хватает. Собираюсь снять «ошейник» с дракона — новую жизнь надо жить иначе, но змеелюд сжал мое запястье:

— Пока лучше оставить так, это будет подпитывать его…

Киваю, опускаясь рядом с ним на колени. Бледная кожа тонкая, от легкого прикосновения Кей вздрагивает, как от удара, и я спешно отдергиваю руку. Дрожащие пальцы цепляются за нее:

— Ради такого взгляда стоило умереть и пережить муки рождения еще раз…

Он прикрывает глаза и бессильно обмякает. Канто оттягивает меня в сторону, пока Саахаши заклинанием перемещает красноволосого в спальню. Устраиваюсь там же, на краю кровати, с другого края ложится рыжий. Нам даже нет смысла о чем-то говорить, по глазам понятно, что для обоих возвращение дракона в мир живых — символ того, что светлое будущее возможно.

Плещется вода, в комнате оказывается мерфольк. Ллахэ устало устраивается на камне:

— Если вы не против, я тут проведу ночь. Вы так фоните эмоциями…

Вскакиваю, кидаясь русалу на шею. Тот замирает в удивлении, но отвечает на объятия. Сейчас его магия не бьет по восприятию — вполне может быть, что я просто к этому привыкла. Ледяные ладони скользят по спине, а я к своему удивлению впервые нащупываю на словно высеченной из мрамора шее пульс.

Блондин улыбается:

— Да, я все-таки живое существо.