Читать книгу - "Обратная сторона Истока - Екатерина Шашкова"

— Шумиху и раскопки в грязном белье это не отменит. Кроме того, мы не знаем, кого сила выберет после меня. Возможно, это тот самый человек, который стоит за покушениями. Хочешь пустить его на трон? А если наследником окажется полоумная старая бабка? Или младенец? Его же просто заберут у родителей и…

— Да, мы поняли, сделают марионеткой Совета. — Ракун задумчиво потеребил серёжку. — Слушай, но ведь принцессочка, если выживет, станет такой же марионеткой. Вряд ли ей позволят действовать самостоятельно.

— Не позволят. Вернее, я не позволю. — Силь недобро улыбнулся. — Да, она станет марионеткой, но моей собственной. Какое-то время придётся подталкивать её к нужным решениям, но это я вполне в состоянии сделать лично. А Совет пусть утрётся. Руки коротки!

— Будете стоять за плечом и направлять? Эдакий серый кардинал? — Нина вспомнила, что вряд ли шеф знает это выражение, и поправилась: — Тайный советник?

— Да.

— А если она не захочет слушать?

— Пусть только попробует! Я её старший брат, в конце концов. Уши надеру!

— Тебе бы самому уши надрать, чтоб не пытался решать все мировые проблемы в одиночку. — Махнул рукой Лисар, возвращаясь к еде. И вдруг замер, нахмурился. — Слушай, а как же так вышло? То есть если король — твой отец, то где мать? Ты её не искал?

— Искал.

Обстановка, успевшая слегка разрядиться, снова накалилась. Силь напрягся, сжал губы, всем видом показывая, что продолжать разговор не намерен, но Алекса было не остановить. Он даже привстал, навис над столом и другом:

— И?

— И нашёл.

— И?

— И мы сегодня её похоронили.

Алекс упал обратно на стул. В руках Ракуна лязгнула, ломаясь напополам, вилка. Нина мысленно выругалась.

Сходство Леды с её протеже было настолько явным, что его замечали все и всегда.

Не внешнее сходство, конечно.

Внешне они походили друг на друга разве что ростом и обманчивой хрупкостью. Но одинаковые повадки, взгляд и даже манера общения с подчинёнными действительно бросались в глаза.

Они были похожи. Настолько, насколько вообще могут быть похожи два человека, которые выполняют одинаковую работу. Два человека, которые тесно общаются изо дня в день. Два человека, один из которых учил другого, натаскивал, откалибровывал по своему образу и подобию.

Они были похожи настолько очевидно, что на это просто глупо было обращать внимание, как и на сплетников, пытавшихся приписать карьерный рост Силя его родству с начальницей.

А оно вот как повернулось.

— Она сама-то знала? — Ракун даже охрип от волнения.

— Конечно, знала.

— Но как же приют? Как ты там оказался? Тебя в детстве похитили, или что?

— Думаю, она сама меня сдала.

— Думаешь? А на самом деле?

— Не знаю. Мы никогда об этом не говорили.

— То есть вообще никогда?

— Вообще никогда. Я знал, что она моя мать. Она знала, что я знаю. Этого достаточно. — Голос Силя дрогнул. — То есть, было достаточно. Я думал…

— Ты не думал! Вообще не думал! Боги, какой придурок! И она не лучше! — Ракун попытался вскочить со стула, но Нина дёрнула его обратно, погладила по руке.

Для магоса отношения с матерью всегда были больным местом. Со своей он успел пообщаться слишком мало, и искренне недоумевал, как это: иметь возможность поговорить — и молчать. Нина понимала его чувства, но одного взгляда на шефа было достаточно, чтоб увидеть — тот тоже понимает.

Теперь — понимает.

— Я думал, у нас есть время, — пробормотал он. — Думал, она вечная. Она же всегда была рядом. Всегда… была…

Силь отвернулся, судорожно сглотнул, зажмурился.

Очень хотелось обнять его, погладить по голове, как ребёнка. Сказать, что в слезах нет ничего плохого, что иногда можно.

Но шеф только выглядел ребёнком, да и на кой ему все эти глупые аргументы, если с детства вбил в голову, что мальчики не плачут. Поэтому Нина тихонько встала из-за стола и пошла за тряпкой, чтоб вытереть оранжевую лужу, пока в неё кто-нибудь рукавом не влез. И пусть эти, которые не плачут, сами разбираются.

Они и разобрались.

Лисар и обнял, и сказал всё, что надо, и справился куда лучше Нины. Немного переждал, пока Силя окончательно отпустит, потом спросил осторожно:

— Малыш, ты как вообще?

— Что? — Тот уставился на друга с таким ошарашенным видом, словно вопрос был задан на китайском.

— Как себя чувствуешь? В физическом смысле. Мне очень не нравится, как ты выглядишь.

Нина ожидала, что сейчас последует очередное «я в порядке» или «отстань», но шеф внезапно задумался. Всерьёз задумался, как будто его попросили перемножить в уме колонку из десятка шестизначных чисел. Долго молчал, и в конце концов сознался:

— Я не знаю. Не могу понять.

— Когда ты последний раз нормально спал?

— Нормально — это лёжа?

— Нормально — это дома, в постели и хотя бы часов шесть подряд. А лучше все восемь.

— Не помню. Давно.

— А ел?

— Только что. — Силь показал на почти нетронутую тарелку. И сам догадался, как это выглядит со стороны. — Извини, Алекс, мне правда не хочется.

— Мелкий, ты себя угробишь, — констатировал Ракун, перекатывая в пальцах один из арфактумов. Тот самый, с помощью которого выводил на чистую воду студентов. — И сердечный ритм какой-то неправильный.

— Мозги у тебя неправильные! Убери эту штуку и не доставай при мне больше, доктор доморощенный. А то я её тебе в глотку запихаю, чтоб болтал поменьше.

— Вот! Вот таким ты мне больше нравишься! А теперь быстро бери в руку вилку и лопай всё, что положили. Иначе Сандра обидится, а она страшна в гневе.

Нина не сдержала улыбку. В кои это веки «Сандра», а не «женщина». Уже прогресс!

Обижаться на нетронутую тарелку она, конечно, не собиралась. Да и не готовила ничего специально, просто вытащила из холодильника всё, что там нашлось. Но наблюдая за шефом, Нина чувствовала себя доброй бабушкой, которой всеми правдами и неправдами удалось заставить внука поужинать. Сначала он ел неохотно, лишь бы отстали, но постепенно аппетит разгорелся, и за добавкой Силь потянулся уже добровольно. И бледный труп напоминать перестал.

— Ты же лопнешь, — добродушно усмехнулся Лисар.

— Ничего, я вместительный.

— Ну хоть перерыв сделай. Никуда еда от тебя не убежит.

— Я сам от неё скоро убегу. На работе ещё дел полно. Да и тебе на паром пора. Или до завтра задержишься?

— Нет уж, у меня тоже дела. Да и мне же нельзя надолго в Истоке оставаться. Лучше сами приезжайте, как всё закончится.