Читать книгу - "Последнее «долго и счастливо» - Соман Чайнани"

Нарисованная сцена изменилась.

Она стала темнее, солнце превратилось в булавочную головку света, повисшую в левом верхнем углу картины. Если раньше за спинами сжигающих книги гавальдонцев лишь виднелись выглядывающие из леса тени, то теперь эти тени вышли из-за деревьев и превратились в злодеев, теснящих к деревне группу молодых учеников и старых сказочных героев. Сейчас злодеев отделял от Гавальдона лишь тонкий-тонкий, готовый в любую секунду лопнуть защитный барьер, похожий на радужный, пробитый многочисленными отверстиями мыльный пузырь.

Агата резко выпрямилась. Умея заглядывать в будущее, Садер создал картину, которая магическим образом изображала то, что происходит в эту минуту. Это значит, что сейчас продолжается битва между Добром и Злом, и Добро в ней уступает.

Глаза Агаты сами собой принялись искать на картине Тедроса, но Садер всегда писал размытыми мазками, не позволявшими распознать лица.

«Я должна немедленно добраться до Софи!» – мелькнуло в голове Агаты.

Легко сказать – добраться! А как это сделать? Ведь Софи уже успела уйти далеко вперед…

Потрошитель громко мяукнул, продолжая смотреть на картину, словно пытался что-то сказать Агате о том, чего она не рассмотрела на полотне.

Интересно, чего же это она не рассмотрела?

Агата вновь наклонилась к картине, осторожно провела кончиками пальцев по неровному, покрытому маслянистой краской полотну… и замерла, когда они остановились на том месте под навесом книжной лавки мистера Дювиля, откуда она в свое время вытащила Экскалибур. Книжная лавка находилась еще довольно далеко от разгоравшегося боя.

Потрошитель утвердительно заурчал.

«Ну конечно», – вздохнула Агата.

Директор школы заколдовал меч, чтобы спрятать его в картине Садера…

Скорее всего, он заколдовал и наковальню, на которой его спрятал.

А если это место заколдовано, то, может быть…

Агата медленно погрузила руку в упругую влажную поверхность картины и наконец увидела свои появившиеся на полотне пальцы… а под пальцами она почувствовала холодную металлическую поверхность наковальни.

Ее рука находилась не просто внутри картины – она волшебным образом оказалась в Гавальдоне.

Портал…

Потрошитель терся о ноги Агаты, давая понять, что готов идти вместе с хозяйкой. Агата грустно улыбнулась коту.

– Спасибо за помощь, дружище, – прошептала она, осторожно отталкивая его от себя. – Как только там станет безопасно, я вернусь за тобой. Обещаю!

Кот горестно замяукал, а Агата тем временем крепче ухватилась рукой за наковальню и начала погружаться в картину. Все тело окутала горячая влажная тьма, затем ее лицо прошло сквозь еще одну упругую преграду, и кожу лизнул холодный ночной ветерок. Продолжая горизонтально висеть в воздухе, она ухватилась за наковальню другой рукой и втянула себя сквозь портал целиком – последними в Гавальдоне оказались ее башмаки, звонко ударившие каблуками по грязным камням брусчатки, на которую она повалилась.

Подняв голову, Агата первым делом увидела толпу горожан – люди кричали и метались в поисках укрытия. Она испуганно перекатилась глубже под навес лавки мистера Довиля, туда, где ее не затопчут. Затем осторожно высунула голову из-за наковальни.

Жители Гавальдона ломились в церковь, набивались в лавки, пытались запереться в своих домах. Однажды Агата уже видела нечто похожее, когда родители пытались защитить, спасти своих детей от Директора школы. Но теперь они не только прятали от него детей, но и пытались спрятаться сами.

Агата поднялась, выпрямилась позади наковальни и посмотрела на темневший примерно в километре отсюда лес.

Все было точно так же, как на картине Садера. Пробивавшиеся сквозь кроны далеких деревьев языки пламени освещали толпу оживших злодеев, которые уже вытеснили учеников и старых сказочных героев из леса и все ближе прижимали их к барьеру, отделявшему сказочный мир от Гавальдона. Отсюда, из городка, Агата не могла рассмотреть защитный барьер, здесь он был невидимым. Однако она знала, что барьер еще держится, поскольку увидела, как ударился и отлетел от него на землю стимф, сбитый с дерева одним из великанов-людоедов.

Агата прищурилась, пытаясь разглядеть мелькающие среди деревьев лица, но они, как и на картине Садера, оставались размытыми, неясными. Она с тревогой взглянула на небо, поискала глазами солнце, но не нашла его в клубах черного дыма.

«Сколько времени у нас осталось? – подумала она. – Двадцать минут? Пятнадцать? А может, и того меньше?»

Агата вдруг подумала о том, что ничего не успела сделать вовремя – ни отыскать Софи, ни заставить ее уничтожить кольцо. Теперь ей, дуре, остается лишь умереть здесь, под навесом книжной лавки. Тревога охватившая сердце Агаты, начала перерастать в панику…

«Ты не должна сдаваться, Агата, – всплыли у нее в голове слова Золушки. – Не опускай руки. Ради нас обеих».

Агата медленно, глубоко вдохнула. Ее напарница и наставница была права. Нужно помочь своим друзьям победить в этой войне…

А не получится – тогда умереть вместе с ними.

Но прежде всего ей нужно проскочить сквозь защитный барьер Гавальдона.

Решительно стиснув зубы, Агата понеслась в сторону леса. Пробегая по улицам городка, она успевала краем глаза выхватывать происходящее вокруг. Вот отец семейства подсаживает на высокую лестницу свою жену и сына, собираясь спрятать их в дымоходе камина… Вот мать и дочь забрались в бочку и пытаются закрыть себя крышкой… А вот кто-то из Старейшин заводит в школу стайку детей, среди которых мелькнул Рэдли в обнимку с круглым аквариумом с золотыми рыбками. Агата надеялась увидеть по дороге Стефана или Онору, но не встретила их.

Проскочив мимо мельницы и озера, Агата выбежала на травянистый луг, и здесь до нее начали отчетливо доноситься звуки боя – звенела сталь, трещали кости стимфов, кричали высокие и низкие голоса. Вскоре она впервые разглядела несколько знакомых лиц, освещенных долетающими из горящего леса отсветами пламени. Мелькнула продолжающая стрелять из лука, сидя верхом на стимфе, Беатрис. Мелькнул Раван, сошедшийся в рукопашном бою с троллем. Показалась и снова пропала Кико, за которой гналась ведьма-зомби. Однако лица остальных бойцов было не различить, их скрывали листва и темнота. Приблизившись, Агата заметила в прозрачном защитном барьере сотни небольших, размером с грейпфрут, отверстий. Они повисли словно дырки в воздухе. Заглядывая в эти отверстия, Агата заметила, что краски с внешней стороны барьера выглядят более яркими и живыми, чем с его внутренней стороны, и на секунду удивилась тому, какая тонкая, но отчетливая грань отделяет сказочный мир от обычной повседневной жизни.

Добежав до барьера, Агата протянула вперед ладони и почувствовала заполняющую все пространство между отверстиями невидимую, плотную, упругую пленку. До начала нынешней войны каждая переписанная на новый, злой лад волшебная сказка пробивала отверстие в защитном барьере Гавальдона, подрывая веру читателей в Добро. Но пока оставались живы сами великие герои добрых сказок, ни одно из пробитых отверстий не оказывалось достаточно большим, чтобы из-за него рухнул весь защитный барьер. Недостаточно было этих отверстий и для того, чтобы сквозь них в мир Читателей могло прорваться Зло.