Читать книгу - "Вторжение драконов. Последняя битва - Бернхард Хеннен"

— Я хочу, чтобы мы расширили границы возможного, — с энтузиазмом начала Бидайн. — Мы пойдем туда, куда не ходил никто. Мы сделаем то, о чем другие даже подумать не смеют. Мы станем бичом врагов небесных змеев. Мы посеем ужас, а необъяснимость наших поступков станет нашим особым кредо. Я хочу достичь ни много ни мало: чтобы враги Альвенмарка боялись нас до дрожи, поскольку не будет места, где от нас можно было бы спрятаться. Мы можем появиться в любой момент и в любом месте. И если мы придем, не будет никого и ничего, кто смог бы нас остановить.

—Амбициозная цель, — хитро улыбаясь, произнес Асфахаль. — Возможно, даже чрезмерно амбициозная.

— Ни в коем случае, — уверенно возразила ему Бидайн. — До сих пор величайшей слабостью драконников было то, что они почти всегда сражались каждый за себя. Если мы объединим наши силы, перед нами откроются совершенно иные перспективы. Здесь, на этом дворе, в этот час, откроется новая глава в истории драконников. И все станет совершенно не так, как прежде, — она обернулась к Валариэлль. — Наполни двор Дуновением ночи, сестра по мечу, и я покажу вам, что я имею в виду.

Дуновение ночи

Валариэлль произнесла слово силы, и температура воздуха во дворе тут же упала. У губ всех эльфов стояли облачка пара. Спустя один удар сердца Валариэлль выдохнула что-то, похожее на густой черный дым. Он распространялся по всему двору колышущимися вихрями. В отличие от дыхания на холодном воздухе он не образовывал маленькие облачка, а прятал остатки света во дворе, где и без того из-за черного тента было довольно темно.

Еще в Белом чертоге Бидайн дважды доводилось видеть, как плетет это заклинание Валариэлль, и тогда послушница долго находилась под впечатлением. В мгновение ока двор заполнила колышущаяся тьма. Стало настолько темно, что Бидайн не видела даже собственных пальцев, хотя поднесла их настолько близко к лицу, что кончик ее носа на миг коснулся ладони.

— Откройте свое Незримое око, — приказала она.

Вид на магическую сторону мира завораживал. Валариэлль окружало хитросплетение блестящих и тонких силовых линий. Они сбегались к ней, похожие на нити паутины. Других эльфов можно было узнать по золотым аурам. Каждый из них представлял собой клубок силовых линий, связанных с миром вокруг них и грубо повторявших очертания их светящихся тел.

Однако силовые линии заклинания, которое сплела Валариэлль, размывали свет тела. Движения казались нечеткими. Бидайн почувствовала, что за спиной у нее кто-то стоит. Когда она обернулась, ее уст коснулись чьи-то губы.

— Я скучал по тебе, красивая тиранша, — прошептал ей на ухо Асфахаль.

От нежного прикосновения по телу Бидайн побежали теплые волны. Она была уверена, что Асфахаль прекрасно осознает, какое влияние оказывает на женщин. Она встряхнулась и отошла от него на шаг. В присутствии других она не хотела ласок.

— Мы научимся использовать эту темноту для сражений. Не успеют наши жертвы воспользоваться своим магическим зрением, как наши клинки пронзят их. Мы атакуем во мраке ночи, чтобы темнота не привлекала к себе особого внимания. Мы быстры, безжалостны, готовы сразиться с любым противником.

— С любым? — Кира впервые раскрыла рот. У нее был приятный, хотя и низковатый голос. Голос, отлично подходящий для того, чтобы рассказывать истории.

Вопрос повис в пронзенной пышущими жаром полосами света темноте. Все они знали, что он означает.

— Поэтому нас пятеро, — наконец ответила Бидайн.

Валариэлль произнесла слово силы, и тьма превратилась в сумерки.

Бидайн закрыла Незримое око. Ее четверо избранников с ужасом смотрели на нее.

— Ты хочешь убить одного из девантаров? — наконец произнес Лемуэль именно то, о чем думали все, и прищелкнул языком. — Это будет необычная охота. Я в деле.

— Если мы попытаемся сделать это, то итогом охоты станет наша собственная смерть! — произнесла Валариэлль.

— Победим ли мы или же проиграем, все равно наши имена войдут в историю, — произнесла Кира голосом, словно не расположена была рисковать.

— Мне нравится моя жизнь в том виде, в каком она есть, — Асфахаль покачал головой, чем ужасно разочаровал Бидайн. — Мне слишком нравится физическое существование, чтобы стремиться к тому, чтобы стать легендой.

— И вот мы снова возвращаемся к тому, почему он был изгнан из Белого чертога, — презрительно произнесла Валариэлль. — Он не готов жертвовать собой.

— Проведи со мной одну ночь, и тыбольше никогда так не скажешь.

Асфахаль одарил Валариэлль улыбкой, совершенно не понравившейся Бидайн.

— Скорее я перережу тебе горло, — прошипела в ответ одетая в черное эльфийка.

Асфахаль понимающе кивнул.

— Кажется, у тебя именно то самое отношение к жизни, так необходимое для миссии Бидайн.

– Конечно же, мы начнем не с девантара. Первой нашей целью станет бессмертный, и в отличие от Талинвин, ученицы Гонвалона, которая была последней, кто пытался атаковать бессмертного Аарона на его корабле-дворце, мы не проиграем.

— Ты имеешь в виду какого-то конкретного бессмертного? — поинтересовался Лемуэль, которому идея по-прежнему нравилась.

— Исправим ошибку. Убьем бессмертного Аарона. Он должен стать нашей первой жертвой. Если выяснится, что до него добраться нельзя, выберем другого бессмертного.

— Вам не кажется бесславным убивать сына человеческого под покровом ночи? — поинтересовался Асфахаль, и вид у него при этом был действительно такой, словно подобная идея претила ему.

— Аарон не просто сын человеческий. Он бессмертный; правит не одно столетие. А бессмертные, как никакие другие существа на Дайе, в силе уступает только девантарам. Мы атакуем его во дворце, где у него сотни телохранителей. И серебряный лев. Я уже сражалась с таким однажды, Асфахаль, и поверь мне, это достойный противник. Кроме того, существует опасность, что мы наткнемся на девантара, поскольку они регулярно навещают своих подопечных. Так что мы связываемся с существом далеко не беззащитным.

— Ну ладно, возможно, наша... жертва может за себя постоять. Если я буду продолжать сомневаться, то меня, пожалуй, сочтут трусом, верно? Для меня драконники — это воины, вершащие свои дела при свете дня. В противном случае их следовало бы назвать эльфами тени. Мы — герои, а герои так не сражаются.

Бидайн растерялась. Асфахаль был последним эльфом, от которого она предполагала услышать подобную речь. Эльфийка откашлялась.

— Разве не достойно называться героическим деяние, когда за одну-единственную ночь мы сможем прежде срока покончить с войной и спасти тысячи жизней с обеих сторон? Если мы убьем тех, кто разжигает войну среди детей человеческих, то, возможно, они одумаются.

Асфахаль нерешительно кивнул.

— Это стоят обдумать.

— Мы впятером должны верить в одну и ту же идею. Мы все должны быть уверены в том, что поступаем правильно, и тогда мы станем оружием, которого будут бояться даже боги.