Читать книгу - "Зомби - Роберт Альберт Блох"

Теперь-то я это понял. Потому что Коно внезапно разорвал свои ремни, щелкнув пальцами, теми самыми пальцами, которыми он убивал девушек из кордебалета. Он стоял и смеялся, потому что это была шутка. Шутка, которую сыграли со мной.

Он не собирался умирать. Умереть должен был я. Он будет жить. Он получит восемь тысяч долларов и блондинку, а я поджарюсь. Как только они пустят ток. Убийственный ток. Неоновые огни замигали, и хозяин бара приготовился дернуть рубильник, как только кондуктор крикнет: "Чикаго!" — и вот теперь они все готовились к подаче сигнала. Дожидаясь его, Коно стоял на сцене и развлекал меня карточными фокусами. Он вытащил изо рта туза пик и поднял его, чтобы мне было видно.

А потом время пришло. Кто-то вышел на сцену и передал ему телеграмму из цирка, и это был сигнал всем им кричать: "Чикаго!"

Рубильник был наготове. Я чувствовал, как холодный пот течет у меня по спине, чувствовал, как электроды впиваются в ногу сбоку, в висок. Ну а потом они дернули за ручку рубильника…

Я проснулся.

Я проснулся, сел на кровати и уставился в окно.

С улицы на меня пристально смотрела блондинка.

Я видел только ее лицо, что было нелепо, потому что окно в номере было в человеческий рост. А потом я понял, что она вытянута не по вертикали, а по горизонтали. И что лицо устремлено прямо на меня.

Что, надо объяснить получше?

Я хочу сказать, что она висела в воздухе по другую сторону моего окна.

Висела в пустом воздухе и улыбалась мне своими сверкающими ледяными глазами.

А потом я проснулся по-настоящему.

Второй сон, или вторая часть сна, был настолько реальным, что мне пришлось доковылять до окна и удостовериться, что снаружи никого нет. Прошла целая минута, прежде чем мои дрожащие конечности позволили мне сдвинуться с места, так что, если она в самом деле парила за окном, у нее было достаточно времени, чтобы сбежать по пожарной лестнице и исчезнуть.

Разумеется, ее там не было.

И не могло быть, потому что пожарной лестницы за окном не оказалось. Я таращился вниз на голую стену в пять этажей, на пустой колодец двора внизу. Двор был черен — черен, как туз пик.

Не знаю, что мне следовало предпринять в подобной ситуации, я знаю только, что сделал.

Я сунул голову под струю холодной воды, вытерся, оделся и выскочил из комнаты в поисках выпивки.

И вот тогда начался второй кошмар.

В трех кварталах на юг от гостиницы находился небольшой бар. Я проделал весь путь бегом, не мог остановиться, пока не добежал до него. Улица была пустынная и темная, лишь в окнах этого маленького бара горел розоватый свет. Свет притягивал меня, потому что я боялся темноты.

Я открыл дверь, и сигаретный дым и шум ударили мне в лицо, но я пробился сквозь них к барной стойке.

— Глоток виски! — сказал я, желая именно этого.

Бармен был высокий худой человек со стеклянным глазом, который едва не выпал у него из головы, когда он наклонился, наливая мне виски. Но в тот момент я не обратил на это внимания, я был слишком занят выпивкой.

А потом это меня заинтересовало. Но мне не хотелось пялиться на него, поэтому я отвернулся, рассматривая убранство бара, центр, где концентрировались сигаретный дым и звуки.

И это оказалось ошибкой.

Рядом со мной на стуле сидел маленький человечек, который потягивал из стакана пиво. Он вынужден был потягивать его, поскольку рук у него не было. Он лакал пиво с края стакана, как кошка лакает сливки из блюдца. На него смотрел слепой. Не спрашивайте меня, как я понял, что он видит, но у меня сложилось впечатление, будто он смотрит искоса, из-под темных очков.

Я развернулся и едва не толкнул человека на костылях. Он стоял рядом со мной, ведя спор с человеком на полу, у которого вовсе не было ног. А веселье в баре шло полным ходом: кто-то грохотал стальным крюком, приделанным к локтю. Но я едва слышал звук ударов, потому что музыкальный автомат играл слишком громко. Разумеется, были и танцоры, неизбежные две женщины, совершенно поглощенные своими движениями. Обеим приходилось очень сосредотачиваться, поскольку обе были на костылях.

Были здесь и другие посетители, но те — в кабинетах. Человек с перевязанной головой. Человек с дырой на том месте, где должен быть нос. Человек с громадной багровой опухолью, которая нависала над воротником. Хромой, увечный, слепой.

Они не обращали внимания на меня. Они веселились. И спустя миг до меня дошло, куда я попал. На этой улице находилась таверна для нищих. Я заметил рядом со стопками и стаканами жестяные банки, плакаты с воззваниями, прислоненные к пивным бутылкам. Как бишь там назывался притон из "Собора Парижской Богоматери" Виктора Гюго? "Двор чудес" — так он его назвал. Туда я и попал.

Посетители были вполне счастливы. Они забывали о своих физических страданиях. Может быть, алкоголь излечит и меня от страданий душевных? Стоит попробовать. Поэтому я заказал еще порцию.

Пока я пил третью рюмку, кто-то из них вроде бы выскользнул за дверь. Пока я пил четвертую, этот кто-то вернулся. А еще через пару минут вошла она.

Сначала я не видел ее. Причина, по которой я заметил ее присутствие, заключалась в том, что шум умолк. Музыкальный автомат перестал играть, и никто не запустил его снова. Все разговоры упали до шепота.

Тогда я оглянулся и заметил ее. Она сидела в кабинете, в полном одиночестве, и смотрела прямо на меня.

Она едва заметно поманила меня, а я отрицательно помотал головой. Вот и все. Тогда она подняла свой бокал и молча отсалютовала им мне.

Я повернулся, заметил свой снова наполненный стакан и поднял, отвечая ей. Потом проглотил выпивку. У бармена был для меня наготове следующий стаканчик.

— За даму, — сказал он.

— Нет, спасибо, приятель.

Он посмотрел на меня:

— А что такое? Она милая дама.

— Согласен на все сто. Никто и не спорит.

— Так почему бы не выпить за нее?

— Потому что мне уже хватит, вот почему. — Мне точно было уже достаточно, внезапно понял я. Комната потихоньку начинала кружиться.

— Ну, давай, опрокинь стаканчик. Мы же все здесь друзья.

Бармен вовсе не выглядел дружелюбным. Точно так же, как и все остальные. В первый раз за все время до меня дошло, что все они смотрят на меня. Не на нее — на меня. Безногие, безрукие, слепые. На самом деле слепой даже снял свои темные очки, чтобы лучше видеть, а кто-то из толпы прислонил к стойке бара костыли и подошел чуть ближе.

"Двор чудес"! Где слепые видят, а хромые могут ходить! Ну конечно, это он и есть, половина этих нищих просто притворщики. Они так же здоровы, как я, наверняка даже здоровее.

Их была здесь целая комната, и все они таращились на меня. Никто из них больше не казался счастливым. Они затихли, затихли настолько, что я услышал, как щелкнул ключ в замке, когда безрукий запер дверь.