Читать книгу - "Особенности обучения диких котов - Салма Кальк"

Оказалось, молодой человек собирается принимать участие в выборах, уже начал предвыборную кампанию… и дальше Анна утонула в именах, названиях и положениях его предвыборной программы. Она поняла, что принц Франсуа избирается от магов, и собирается в случае победы защищать права магов в парламенте.

- Вы правы, маги нуждаются в защите, - сказала она. – Не так давно в Академию приходила проверка из министерства, и они никак не могли понять, что магов нужно учить совсем не так, как магически не одарённых.

- Вот, вы понимаете, - воодушевился принц, и дальше уже Анне можно было не говорить ничего.

Наверное, он бы проговорил и вовсе до заката, но к их столику подошёл господин ректор, и с ним была его супруга, госпожа декан целителей. И профессора Саважи, оба.

- Добрый день, Луи, добрый день, Филипп, добрый день, молодые люди, - кивал профессор де ла Мотт, и ему вторил профессор Саваж.

Дамы улыбались, мужчины пожимали друг другу руки.

- Мы увидели, что вы здесь, и зашли за вами, - сообщил профессор Саваж. – Пойдёмте на площадь? Там вскоре начнут.

- Вы думаете? – принц ощутимо притормозил.

- Пойдёмте, Луи, - вступила госпожа декан боевиков. – Я думаю, там будет интересно. Наверное, самое масштабное выступление фестиваля – по словам Арианны.

- Да-да, Луи, раз уж даже наша Донна приехала, бросила своих пациентов и приехала, представляете? Вы же не можете быть консервативнее нашей Донны, - усмехнулся господин ректор.

Анна не сразу поняла, кто такая Донна, а потом вспомнила – госпожа Донна де ла Мотт, мама Клодетт и Филиппа, и великая целительница, которая лечила тяжело болевшую бабушку де Котель – долго и успешно, но всё же запустить сердце заново можно только трижды, так говорили. И то умеют только избранные, и госпожа де ла Мотт была из таких. Что это, выходит, она оставила госпиталь, и приехала поддержать Клодетт и Филиппа? Здорово!

В общем, они пошли всей компанией, и по дороге Анне удалось немного поговорить с принцессой Катрин. Та держалась дружелюбно, рассказала, что работала на разные компании, сейчас у неё перерыв между контрактами и немного частных заказов, а осенью она поедет в Массилию заниматься очисткой питьевой воды – это очень востребовано. Точно, профессор Дьюи говорил им то же самое. Значит, нужно тренироваться, подумала Анна.

На площади высоких особ тут же провели к их местам, а Анна попрощалась и убежала к друзьям. Выдохнула. Нет, ей не сложно, но иногда хочется сесть на чью-то куртку или просто на нагретый камень, и ощутить, что рядом свои. Марианна, Финнея, Леон и… Саваж.

Госпожа декан боевиков была права – это выступление было самым масштабным, самым красивым и самым вдохновенным. Де ла Мотты получили диплом третьей степени, а младшие Роганы победили всех. Анна украдкой глянула в ту сторону, где сидели принц и отец, когда объявляли победителей – и ей показалось, что принц рад и горд, хоть и не хочет этого показать. Впрочем, его дети учатся под фамилией матери – оба, и Анриетта, и Жиль, и живут не с отцом.

А в финале вышло совсем фантастично – когда победители пели гимн Академии. Они и так его исполняли невероятно круто, а тут – на всю площадь, и все подхватили, и Анна с удивлением поняла, что сама поёт во весь голос – а ведь обычно она поёт только для усиления некоторых заклинаний, и то тихонько. Но сейчас это было не важно, а важно то, что она – часть огромного целого, такого замечательного.

После концерта объявили танцы до утра, и зажглись костры, и музыканты заиграли что-то бодрое и фолковое.

- Танцева-а-а-ать! – заорал Флинн, подхватил за руку Лои, и они побежали к ближайшему костру, а за ними – и остальные.

Спустя какое-то время Анна отошла перевести дух – было очень здорово, она даже позабыла про свои печали последних дней. Отошла в темноту, оперлась на дерево, стояла, смотрела на площадь.

Девушку неподалёку она знала, не могла не знать – Лина Дюваль, дочка министра и кузина Мари Дюваль. Почему-то она смотрела куда-то в толпу танцующих, и по лицу её текли слёзы. Если бы Анна не увидела это – не поверила бы ни за что. Лина Дюваль не из тех, кто плачет.

Но увидела не только она. Откуда-то котом вывернул Саваж. Подошёл, обнял, вытер пальцем слёзы со щёк, прижал к себе. Увёл в темноту – они прошли в двух шагах от Анны, она тихо всхлипывала, а он говорил ей что-то утешительное.

Ничего особенного, да? Саваж утешает рыдающую девушку. Сто пятисотую в сто пятисотый раз. Но почему у Анны-то земля вдруг всё равно что ушла из-под ног?

О нет, она не думала о нём ежечасно, как бывало зимой. И даже наивно полагала, что излечилась, и рана не болит. Но сейчас-то почему так больно?

- Анна, что случилось?

Леон. Откуда он взялся? Не важно. Он обхватывает её за плечи, с другой стороны обхватывает Грейс. Обниматься с некромантами, чёрт возьми. Анна обхватывает обоих и рыдает уже безудержно, её не остановить.

- Анна, кого побить? Или хотя бы напугать? Скажи только, мы мигом, - говорит Леон, а Грейс соглашается.

Два некроманта – страшная сила. Но никого бить не нужно, она так и отвечает.

- Ничего… ничего особенного. Ничего. Я… пойду в гостиницу.

- Мы проводим, - говорит Леон, и за один шаг они оказываются в коридоре их отеля.

В гостиной их большого номера разговаривают отец и госпожа Шеню. Точно, она ведь собиралась приехать.

- Дети пришли, - она первая их заметила. – Анна, что случилось?

- Ничего, - Анна отчаянно пытается взять себя в руки, но не выходит.

Слёзы по-прежнему льются ручьём.

- Так, - это вышел отец. – Анна, чем тебе помочь?

- Давайте поступим следующим образом, - говорит госпожа Шеню. – Я, конечно, пропустила всё на свете, но если Леон и Грейс возьмутся показать мне кусочек праздника, буду очень рада.

- Да, мама, мы готовы, - улыбается Леон.

Они с Грейс обнимают Анну, прощаются с отцом и исчезают, все трое.

- Пойдём, - отец берёт Анну за руку, как в детстве, и усаживает на диван. – Воды налить?

Она молчит, он наливает и просто даёт ей стакан прямо в руку.

- Что происходит, Анна, чем тебе помочь, скажи?

- Ничем. Но тебе нужно знать, что Фрэнк… господин Уитсом… хотел, чтобы я подменила бумаги у тебя на столе. Я отказалась, и они с мамой обиделись на меня, но он же может ещё как-нибудь попробовать?

- Что? – хмурится отец. – Мы рассматриваем контракт, с его подачи, и честно сказать, меня не устраивают условия, я не давал пока согласия, и с его высочеством мы тоже ещё не разговаривали. Но он совершенно зря пытался обмануть, и тебя попытался втянуть совершенно зря. Спасибо, что рассказала, я поговорю с этим… Фрэнком. Сразу же после окончания фестиваля. В понедельник. Но… не только ведь в этом дело?