Читать книгу - "Имперские войны. Цена Империи. Легион против Империи - Александр Мазин"

Применить ночью засапожный ножик не получилось. Приглядывали за Коршуновым качественно.

Утром пленников упаковали в мешки и навьючили на верблюдов.

Дышать в мешке было трудно, но можно. И еще было можно кое-что разглядеть. Достаточно, чтобы понять: персы покинули дорогу и направились прямо в пустыню. Это было огорчительно. На дороге мог оказаться вооруженный отряд римлян. Или хотя бы патруль. В пустыне же не было ни черта. И бежать в пустыне намного труднее. Трава уже выгорела. Вокруг только камни и песок. Ни привычных ориентиров, ни колодцев с пресной водой. То есть колодцы имелись. На первом же привале персы раскопали один: сняли тяжелую каменную плиту, начерпали воды. Примерно три ведра.

Людям хватило. Верблюды обойдутся. Фульминат и Красный выглядели скверно. Фульминат не мог даже на ногах удержаться. Красный же непрерывно ругался и провоцировал сторожей до тех пор, пока Коршунов на него не прикрикнул по-готски.

Мол, заткнись и веди себя прилично. Если тебе переломают руки-ноги, интересно, как ты сможешь бежать?

Красный поглядел на заплывшими от побоев глазками. Так поглядел, будто увидел впервые. И заткнулся.

– Что ты ему сказал? – поинтересовался главарь персов.

– Что мои родственники заплатят за нас хороший выкуп. И за него тоже, если его к этому времени не убьют.

– Твоя семья богата? – заинтересовался перс.

– Да уж не бедна.

– Как же ты тогда попал в войско?

– Три года назад убил одного… квирита, – и добавил, изображая смущение: – Случайно получилось.

– Понятно.

Перс был в курсе, что из римской армии, как из французского Иностранного Легиона, выдачи нет. Поэтому немалое количество всевозможных преступников пытались укрыться за стенами римских военных лагерей. Однако получалось далеко не у всех. Кроме умения нарушать закон, еще было необходимо отменное здоровье. И – понравиться вербовщику. Впрочем, в последнее время в армию брали вообще кого попало. Издержки гражданской войны.

– И насколько богата твоя родня?

– Пять тысяч сестерциев тебя устроит? – спросил Коршунов.

Вот это был бы отличный выход – поменять свободу на деньги. А уж потом – сочтемся!

– Ты шутник! – Перс рассмеялся. – Если я просто продам вас на рынке, то выручу не меньше семнадцати тысяч! Да и то только потому, что твой приятель строптив, а этот черный – болен. А так – не меньше тридцати!

– Ты в своем уме? – поинтересовался Коршунов. – Триста ауреев?

– Двести, если старой чеканки, – уточнил перс. – И еще сто – за твоих приятелей. Как, твоей родне это по силам? И не прикидывайся бедным: при тебе нашли кучу денег!

– Это не мои! – тут же нашелся Алексей. – Это за переделку доспехов!

– Теперь уж они точно не твои! – хохотнул перс. – Ну как? Согласен?

– Не знаю… – пробормотал Коршунов, пытаясь сообразить, как правильно себя вести. Перс – торгаш, это понятно. Сумма – неслабая. Особняк в центре Антиохии можно купить за тысячу ауреев. Однако если он легко согласится, то кто мешает персу потребовать больше?

– Думай быстрее, римлянин! – поторопил перс. – Сатрап даст за вас никак не меньше двухсот ваших золотых. И никаких хлопот!

– Ладно, – с наигранной неохотой проговорил Коршунов. – Но потребуется время. Моему отцу придется заложить корабль…

– А куда нам торопиться? – нагло заявил перс. – Посидите в яме, пока не придут деньги. Не думаю, что разорюсь на вашей кормежке! – Перс захохотал.

Вот такой вариант Коршунова категорически не устраивал. Как только он окажется по ту сторону границы, сбежать станет намного труднее. А если выяснится, кто он на самом деле…

А выяснится наверняка. Шила в мешке не утаишь…

Но спорить нельзя. Сейчас главное: притупить подозрительность врага.

– Мне надо написать письмо домой! – сказал Коршунов.

– Пиши! – разрешил перс.

Коршунову выдали стило и восковую табличку. Писал он по-латыни, потому что по-гречески не умел. Написал просто:

– Алексий Виктор, кентурион, Сергию Мавроди, купцу, в Тир, на Пирамидальную улицу, привет. Пишет тебе твой сын Алексий. Так вышло, что меня взяли в плен. Просят тридцать тысяч сестерциев. Выручи, отец, или меня убьют. Будь здоров.

– Хорошо, – похвалил перс. Порылся в поясе, нашел среди монет Алексеево золотое кольцо, оттиснул на воске. Вручил табличку одному из своих людей, а пленника похвалил:

– Молодец! За это тебя накормят.

Снова связывать Коршунова не стали. Более того, главный перс уселся на свернутый коврик рядом с другим бородачем и они стали что-то бурно обсуждать, то и дело поглядывая на Коршунова. Потом поспел очередной барашек (еще несколько обреченных стать обедом бедолаг пытались щипать высохший кустик у колодца), и персы занялись делом. То есть – едой. О Коршунове забыли. Забыли даже о том, что у него развязаны руки. А куда, в самом деле, он денется, даже если развяжется? Побежит домой через пустыню? Да и ноги развязать будет непросто. Связали его грамотно. Даже не связали – стреножили коротеньким ремешком. Передвигаться в принципе можно, но только прыжками. Узлы затянуты так, что развязать практически невозможно. А вот разрезать ремешок толщиной в полсантиметра…

Коршунов потянулся к сапогу. Он старался делать это как можно незаметнее. Сначала просто переменил позу, потом полез в потайной карманчик… И перехватил взгляд Фульмината. Вполне осмысленный взгляд. Хотелось бы еще знать, в каком африканец состоянии? Если он сможет драться, это будет неплохое подспорье. Красный – довольно далеко, по ту сторону костра, а Фульминат практически рядом…