Читать книгу - "Стражи земель. Доспехи демона - Маркус Хайц"

Жадаров не было видно — должно быть, попрятались где-то в темноте и следили за окрестностями.

— Что ты думаешь обо мне? — Тунгдил отыскал флягу с фруктовой водкой и отхлебнул крепкий напиток.

— Из-за того, что ты не снимаешь доспехи?

— Нет. Вообще. Что ты думаешь обо мне? — Гном отер бороду. — Я настоящий Тунгдил?

— Я уже давно не сомневаюсь в тебе. — Боиндил улыбнулся. — Конечно, иногда в моей голове копошатся лепреконьи мыслишки о том, что раньше я кое-чего за тобой не замечал. Но мы ведь все меняемся со временем, верно? — честно ответил Равнорукий. — Я уверен, что передо мной ты, книгочей, а не какой-то подменыш, или перевертыш, или еще какое наваждение, посланное к нам из Черного Ущелья.

Златорукий подождал, пока все подойдут к костру, возьмут порцию зайца и вновь отойдут. Слин занимался настройкой арбалета, Балиндар рассматривал Огненный Клинок. Топор до сих пор светился.

— Я избранный меньшинством Верховный король, — осторожно сказал Тунгдил. — За меня проголосовали только Четвертые и Пятые. Но если Первые и Вторые пойдут против меня, то что же будет?

— За тебя Третьи.

— К сожалению, Третьи не в счет. Только не в таком вопросе. — Он посмотрел на Огненный Клинок. — Балиндар был бы хорошим Верховным. Или его мать могла бы стать Верховной. Так было бы лучше для всех племен.

Бешеный тоже потянулся за водкой. Глотнув, он закашлялся.

— Я ко многому привык, — выдохнул гном. — Но от этой штуки у меня глаза на лоб лезут! А у тебя и глаз-то один, тебе, поди, сложнее такое пить.

Златорукий рассмеялся.

— Судя по твоим словам, ты больше не хочешь быть Верховным королем. А ведь мне пришлось подкупить тебя этим титулом, книгочей.

— Я лишь хотел, чтобы гномы точно следовали моим указаниям, — признался Тунгдил. — А слово Верховного короля важнее слова Тунгдила Златорукого, которого некоторые к тому же считают подменышем, понимаешь? — Гном слабо улыбнулся. — Думаю, многие удивятся, когда я откажусь от этого титула, как только наше приключение закончится.

— Откажешься? — Боиндил хлопнул себя по коленке. — Ха, вот это слова настоящего книгочея! Подменыш обрадовался бы власти и попытался использовать ее в своих интересах. — Бешеный рассмеялся. — Да, многие удивятся. — Он мотнул головой в сторону Балиндара. — Поговори с ним об этом.

— Зачем?

— Это позволит ему поменять свое мнение о тебе.

Златорукий сделал еще глоток.

— Зачем? Лучше, чтобы все оставалось так, как есть. Не хочу, чтобы, когда Балиндар станет королем Пятых, парню припоминали его происхождение и говорили, что он не сын Глаимбара. Пускай это останется нашей тайной.

— Но вы так похожи…

— Это может быть лишь совпадением, не более того. Я никогда не признаю Балиндара своим сыном. — Он смерил Боиндила долгим взглядом. — И ты тоже не станешь кому-либо говорить об этом.

— Я и не планировал, книгочей. Это твое дело. Твое, Балиндара и Балиндис. — В горле у Бешеного пересохло, хотя он и выпил достаточно.

Гном понимал, что это предвещает, и ему это не нравилось. «Возможно, я смогу превозмочь жажду?» В конце концов, Равнорукие ведь славятся своим упрямством.

— Ты уже знаешь, кого хотел бы предложить на место Верховного короля?

— Нет. Я не буду вмешиваться. Найду местечко в Потаенной Стране, подальше от земель нашего народа. Вот что я решил. — Лицо Тунгдила смягчилось. — Я буду рад тем, кто захочет навестить меня там. Но среди гномов жить не буду.

— Пока ты был в Черном Ущелье, тебе опротивел собственный народ?

— Нет. Это я опротивел своему народу. — Златорукий сплел пальцы. — Кто-то ликует, приветствуя меня, но есть и те, кто не понимает. Я изменился за двести пятьдесят солнечных циклов войны, злобы и насилия и не думаю, что стану прежним. Я предпочитаю жить в покое и одиночестве, и никто не станет смотреть на меня как на врага. Так я смогу общаться лишь с теми, кто доверяет мне. — В его взгляде светилось тепло. — Я был бы счастлив, если бы ты навещал меня.

— Разве я когда-нибудь бросал тебя в беде, книгочей? — растроганно ответил Боиндил.

Жажда Равнорукого усилилась, она прожигала горло, въедалась в плоть. Бешеный бы не удивился, если бы у него изо рта вылетело облачко дыма. Он встал.

— Нужно размять ноги и отлить. Потом поговорю со Склочником и Ворчуном. Посмотрим, что они мне расскажут. — Боиндил поспешно отошел от костра и, задыхаясь, направился в лес. — Склочник!

Прислушавшись, гном рыгнул. Горло жгло огнем, дыхание со свистом срывалось с губ, голова кружилась, словно после десяти кружек темного пива.

— Склочник!

Кашляя, Бешеный опустился на колени. Ему хотелось сунуть себе в глотку кинжал, чтобы расширить горло.

Под нос ему сунули флягу.

Боиндил жадно присосался к горлышку. Он успел сделать два глотка, когда флягу вырвали из рук. Жжение резко прекратилось, гном вновь мог дышать.

Только теперь он повернул голову и увидел стоявшего рядом жадара.

— Спасибо.

Балодил, обойдя его, присел на корточки и бросил ему под ноги бурдюк.

— Возьми. Это принадлежало жадару, которого мы потеряли в пустыне. Тут почти не осталось зелья, но тебе хватит. Если я умру, заберешь мою флягу.

— Но… зелье не помогает, — в отчаянии выговорил Бешеный. Во рту чувствовался солоноватый привкус крови. — Я превращаюсь в какого-то… полужадара!

Балодил уселся на землю, прислонившись спиной к стволу.

— Есть способ избежать этой судьбы и очистить душу, я уже говорил. — Он захихикал и принялся напевать какую-то мелодию. — Барскалин уверен в том, что у одного из эльфов, которых мы пощадили, есть возможность избавить нас от проклятья. Мы сами навлекли на себя эту кару, но мы действовали из лучших побуждений.

Боиндил вздохнул.

— Как эльф может снять проклятье?

— Я не знаю. Все зависит от тебя. Но, я думаю, эльф сможет развеять чары, ведь ты не захотел становиться одним из нас, — прошептал жадар. Его тело качалось в такт слышимой только ему мелодии. — Найди эльфа и спроси его, что делать, — пропел он. — Но у тебя мало времени. Вскоре изменения станут необратимыми.

— Но я вовсе не изменился! — упрямо воскликнул Бешеный.

— Изменился. Я чую. — Балодил рассмеялся. — Не знаю, как эльф поможет тебе, но твое имя обладает весом. Все знают, что когда-то ты помог эльфам. Ушастые не позволят тебе умереть.

— Ты сказал «умереть»?

Балодил задумчиво почесал в затылке, будто пытаясь припомнить, что он только что сказал. Неожиданно жадар зачирикал, будто птица.

— Да, умереть. Когда у тебя не останется зелья, чтобы утолить жажду, ты умрешь. — Кукарекая, словно петух, Балодил встал и направился в сторону лагеря.