Читать книгу - "Гарвардский баг - Мира Вольная"

Лучше бы ты не ногу сломала, Воронова, лучше бы башкой приложилась, глядишь, поумнела бы.

Я улыбнулась Ястребу несмело, нашарила-таки свои костыли и поднялась.

— Нога нормально, не переживай, — и кивнула в сторону двери. — Иди в душ, Гор.

Игорь остался стоять на месте, даже на шаг не сдвинулся, не позволяя мне его обойти.

— Лава?

— Иди, — шире улыбнулась я, стараясь скрыть за этой улыбкой все то, что сейчас творилось внутри: жгучий стыд и не менее жгучее чувство вины. Странно осознавать почти в тридцатник, что ты, оказывается, страшная эгоистка и вообще мудак…

Я так усиленно отталкивала его от себя все это время, так заигралась в самостоятельность и гордость, что начала принимать поведение, поступки и слова Гора как должное, почти обесценивать их. А ведь он не обязан, вообще ничего не обязан: сидеть у моей кровати в больнице, выслеживать анона, затирать мои косяки и разбираться с тем, что происходит в Иннотек, мотаться за долбаными прокладками в аптеку.

Я чувствовала под пальцами пластик костылей, смотрела на него и ощущала, как захлебываюсь от стыда и вины. Уверена была, что грудь, шея, щеки, даже уши красные. Смотрела в ртутные глаза и понимала, что натворила дел, и не могла отвести взгляд.

А Гор не понимал, что происходит, очень старался, но не понимал. Поэтому выглядел снова напряженным и собранным, поэтому и не торопился идти в душ, поэтому и разглядывал меня так пристально.

— Иди, — повторила я, прочищая горло, потому что там вдруг застрял огромный колючий еж. — А поговорим потом.

Он помедлил еще несколько секунд, которых мне хватило на короткий поцелуй, и все-таки скрылся в ванной, а я поковыляла на кухню.

Кормить своего голодного, уставшего, но очень сильного мужчину.

Надо Янке позвонить, сказать, что я влюбилась и дура, и что она права была, и узнать заодно, как жить-то вообще с этим теперь.

Гор вышел из душа, когда из духовки по кухне уже поползли запахи мяса с картошкой, а я заканчивала с салатом. Остановился на пороге собственной кухни и замер, заставив и меня застыть с миской салата в руке.

За время готовки днем я успела понять, как сделать так, чтобы не нагружать ногу — притащила из комнаты, служившей Гору кабинетом и спортивным залом, стул на колесиках и каталась по кухне на нем. Удобное кресло, кстати, ортопедическое, высота спинки, сиденья, даже подлокотников регулируется, а для ног выдвигается подножка. Громоздкий и не очень маневренный, но мне на нем не гонку выигрывать.

— Гор? — склонила я голову набок, не понимая, чего он застыл.

— Славка, — только покачал он растерянно головой, все-таки делая шаг и тяжело опускаясь на стул. — Ты зачем…

— Мне заняться нечем было, — пожала плечами, не давая ему договорить и докатываясь до стола. — Еще пять минут и наш ужин подогреется.

— Я думал ты не готовишь, — все еще продолжая наблюдать за мной с этим странным выражением растерянности на лице, озвучил собственные мысли король-всея-разрабов.

Я отвернулась к ящику с приборами, чтобы скрыть усмешку.

— В обычной жизни, как правило, не готовлю, но это не значит, что не умею. Поможешь тарелки достать, пожалуйста?

Игоря смело с места тут же, он немного откатил меня в сторону и загремел тарелками.

— Мне купить тебе фартук? — усмехнулся, расставляя посуду на столе.

— Мне стукнуть тебя ложкой по лбу? — в том же тоне ответила, выключая духовку. — Достанешь?

Гор кивнул, снова меня откатил и полез за нашим ужином, не переставая на меня коситься.

Сломала ты мужика окончательно, Славка, и радуешься. Дебилища кусок.

На еду накинулся так, как будто не ел неделю, смел все, что было на тарелке, и полез за добавкой, а я прятала улыбку за стаканом с водой и радовалась, что хоть что-то в отношениях с ним сделала нормальным, почти правильным.

Мы не говорили за ужином почти ни о чем, по крайней мере ни о чем таком, что могло бы испортить настроение обоим. Поэтому ограничились обсуждением погоды, соуса к мясу и удобства кресла, на котором я разъезжала по кухне как на троне.

А после переместились в гостиную и устроились на диване. В смысле на диване сидела я. Игоря пришлось почти пинками заставлять устроиться на полу передо мной.

Ястреб сегодня снова торчал в кубе и наверняка снова превысил все допустимые и недопустимые правила, по крайней мере, длительность сессии совершенно точно. А поэтому я, как в тот раз, усадила его перед собой и запустила пальцы в волосы. Мы не в офисе, и это однозначно плюс, смогу размять ему и спину, и можно никуда не торопиться.

— Славка, у тебя же нога… — протянул он по-кошачьи, пока я массировала кожу головы.

— Ага, нога. А с руками все в порядке, — улыбнулась, уже почти привычно игнорируя боль в той самой ноге. К вечеру она усилилась, но не настолько, к счастью, чтобы невозможно было терпеть или чтобы я всерьез задумалась о таблетках. — Зачем Тарасов тебя сегодня звал? Снова кого-то уволили или опять что-то слетело с Энджи?

— Нет, — выдохнул Гор, сильнее откидываясь назад. — Андрей шуршит по флэшкам и жестким дискам Фирсова. Нашел кое-что интересное.

О том, что произошло с Женей, Игорь рассказал мне сегодня, когда мы ездили ко мне за вещами, возможно, только в общих чертах, но что происходит, я знала. Рассказал про Хомскую и Ристас, про безопасников и нарушения.

— Расскажешь? — спросила, переходя на виски и стаскивая с Игоря очки, про которые он снова забыл. Пульс под пальцами стучал как бешеный, а вены казались набухшими, в общем-то, что и требовалось доказать. Интересно, кто все-таки вытащил его из куба: сам или Тарасов постарался в этот раз. Если последнее, надо будет сказать Андрею спасибо.

— Там полное собрание твоих тестов, Лава. Твоих обычных нормальных тестов и тех, кривых, которых он наставил через тебя. И еще пара любопытных мелочей: он майнил, оказывается, а на синте сидел всего около нескольких месяцев.

— Сам кривые писал?

— Вот с этим мы и пытались разобраться, — передернул раздраженно Гор плечами. — Но скорее нет, у него мозгов бы не хватило на твои тесты, Слав.

— Что говорят в полиции? Кого-то из наших подозревают? — задала следующий вопрос, разминая шею и уши Ястреба, удовлетворенно отмечая, что пульсация в висках стала тише.

Еще минут тридцать-сорок, и я сделаю из Игоря человека.

— Пока нет. Но Тарасов все, что нашел у Фирсова, перекинул к себе, а носители и флэшки отвез ментам сегодня вечером. Келер сообщил, что время смерти уже установили, и умер он еще днем. А мы в это время все были в офисе, есть записи с камер и ботов, данные трекеров. Хомскую, скорее всего, на допрос вызовут, по поводу нас не знаю.

— Понятно, — выдохнула я, спускаясь к плечам. — Понятно, что ни хрена не понятно.