Читать книгу - "Мир пауков. Живые мертвые - Колин Генри Уилсон"

Ел он, глядя на картину живущего бурной жизнью рынка, вид у которого был точно такой, какой был, должно быть, в дни Лоренцо Медичи. Найл узнавал уже по выкрикам голоса многих лоточников, а также некоторых слуг и домохозяек, регулярно наведывающихся на рынок. У мужика, державшего на углу мясную лавку, был хриплый бас, который реял над базарной площадью, перекрывая бычий рев и блеяние овец. Мужик, как и большинство лавочников на площади, увивался за медногривой бабой, хозяйкой овощной лавки, что у Найла как раз напротив окна. Баба эта – лет за тридцать – была рослая, вальяжная, имела раскатистый звонкий смех и разбитную манеру откидывать гриву и поводить себе руками по бедрам. Если не брать во внимание неестественность и шумливость, то было в ней что-то от Мерлью. Мужчинам на площади нравилось с ней зубоскалить и перешучиваться, и хотя язык был непонятен, по скабрезному смеху можно было догадывался, что многие из шуток непристойные.

Сох по ней сердцем и один молодой толстосум, тормозивший возле ее лавки по крайней мере раз на дню – он ездил на гнедой кобыле и носил пурпурный камзол со шляпой, напоминающей перевернутую цветочную вазу. Этот щеголь вызывал неприязнь и насмешки у лавочников, особенно у мясника; но враждебность их, чувствовалось, основана на зависти и определенной боязни, что когда-нибудь медногривая не устоит и отдаст свою добродетель изнывающему от любви галанту. Найл вынашивал то же подозрение: как-то раз к вечеру, когда лавочники в основном уже свернулись и разъехались, он увидел, как тот щеголь дарит бабе букет цветов, а та, воровато зыркнув по сторонам (не пялится ли кто), приняла их и спрятала под прилавок. А когда щеголь, свесившись с седла, прошептал ей что-то на ухо, та отчаянно тряхнула своей гривой. А мясник, проходивший в этот момент сзади, сердито насупился, а когда щеголь ускакал, с горьким презрением сплюнул.

А сейчас из окна наблюдалась интересная сцена между медногривой и лодочником, причалившим свой баркас возле ступеней лестницы, ведущей от самой реки к рыночной площади. Лодочник стоял со здоровенной рыбиной – длина около полуметра – и видно, уламывал медногривую, чтобы купила. Та в ответ качала головой: мол, по такой цене – ни за что. Тогда лодочник подался вперед и что-то ей сказал. Баба минуту подумала, затем наконец медленно кивнул и подала лодочнику деньги и корзину с зелеными овощами, похожими на капусту.

Лодочник встал перед прилавком и положил рыбину в коробку. Затем, повернувшись как бы уходить, вдруг облапил бабу и потянул к себе. Найл не разобрал, как там и что – мешала спина лодочника – но медногривая вдруг двинула его по уху коробкой так, что тот покачнулся. Тут громко и обидно расхохоталась хозяйка соседней лавки – не смех, а визгливое кудахтанье-и взбеленившийся, судя по всему, лодочник попытался выхватить свою рыбу. Медногривая схватила коробку и притиснула к себе, чтобы не отнял. Минуты не прошло, как разыгралась шумная ссора с участием по меньшей мере пятерых мужиков и двух баб, да еще полуголодной дворняжки, заливисто лающей и пытающейся цапнуть лодочника за ногу. Лодочник быстро смекнул, что положение складывается не в его пользу – он-то рассчитывал, что за скидку на рыбу ему будет позволены некоторые вольности – и отвалил на своем баркасе, позабыв и корзину с овощами. А лавочники, явно сожалея, что веселая заваруха кончилась, неохотно разбрелись по своим лавкам. Распалившаяся собачонка все так и не унималась, пока кто-то из прохожих не пнул ее так, что отлетела; она побежала к реке, отчаянно скуля.

Найл так увлекся этой сценой, что чуть не подскочил, когда над ухом раздался голос старца:

– Извини, что ушло столько времени. Задание было более сложным, чем я ожидал.

– Ничего. Я смотрю вон за той женщиной. – И тут он покосился на старца с внезапным подозрением. – Или ты это все специально устроил, чтобы занять меня?

– Нет. Сегодня базарный день. Приди ты сюда вчера, площадь была бы пустой. – Старец, подтянув к себе стул, сел по ту сторону стола. Поскольку на самом деле его не существовало, эта пантомима была ни к чему; вместе с тем, как он часто пояснял Найлу, коронным достижением Стиг-мастера является удивительная достоверность каждой мелочи.

Найл зачерпнул ложечкой подтаявшее мороженое.

– Эти люди существовали на самом деле? Старец посмотрел на него с тихой укоризной.

– В тысяча четыреста девяностом году фотоаппарата еще не существовало, так что вряд ли.

Найл посмотрел вниз; медногривая показала рыбину соседке по лавке.

– Так что если б я был волшебник и перенесся сейчас в тысяча четыреста девяностый год, этих людей бы там не было?

– Так называемое путешествие во времени, – сказал старец со вздохом, – ни что иное как словесная игра. Время лишь название определенного процесса. Теоретически, процесс можно направить в обратную сторону. Но восстановить Вселенную такой, какой она была пять минут назад – представляешь, сколько бы на это понадобилось энергии? Так что путешествие в прошлое фактически невозможно.

– Ну, а в будущее – то же самое?

– Не совсем. Будущее может предсказать любой. Я могу сказать тебе с точностью до секунды, когда завтра взойдет солнце. Могу даже сказать, какая завтра будет погода. И вместе с тем я не волшебник.

– Мне прошлой ночью приснилось будущее, – сказан Найл. – А когда проснулся, сон сбылся точь в точь. Тогда, может, я волшебник?

Старец пожал плечами.

– Я не запрограммирован отвечать на такой вопрос. – Затем, не обращая внимания на разочарованную мину Найла, продолжал: – Ты желаешь слышать, что я узнал о природе магии?

– Конечно, давай, – сказал Найл со вздохом.

– Я признаю, что ошибался, думая, что все это просто незамысловатое суеверие. – Найл взглянул с воскресшим интересом. – Вырисовывается, судя по всему, странно последовательная система воззрений, постулаты которой во многом напоминают религиозные.

Найл сосредоточенно насупился; абстрактная эта стилистика всегда давалась ему с некоторым трудом.

– Понятно.

– Насколько я вижу, основываются они на ряде утверждений. Самые известные из них приписываются легендарному основоположнику магии, Гермесу Трисмегисту, который утверждает: «Каково вверху, таково и внизу». Это, видимо, означает, что каждый человек – это вся Вселенная в миниатюре.

Найл сделал вид, что понимает, Старец продолжал:

– Однако магическая философия исходит из того, что Вселенная состоит не из мертвой материи; мертвой материи как таковой фактически не существует. Все во Вселенной живо!

– Как та каменная фигурка, что я хотел пронести в башню? – вставил Найл.

– Не знаю, может быть, – неопределенно сказал старец. – Логический постулат учения таков, что вся материя существует вне пространства и времени, в многомерной Вселенной. Наш спектр очень сужен, мы видим лишь немногое из того, что простирается через множество незримых плоскостей бытия. Разумеется, люди, в соответствии с этим, также существуют во многих плоскостях бытия, хотя сами того не сознают. Каббала, скажем, гласит, что существует десять плоскостей бытия, наивысшая из которых Бог, а самая низшая – земля. В людях эти плоскости бытия отождествляются с уровнем сознания. Я, наверное, слишком быстро иду?